«Ни на кого и на судьбу не обижаюсь»
К счастью, в мире еще осталось немало искренних, доброжелательных и приветливых людей. Тем не менее среди них лишь немногие обладают даром сразу как бы излучать энергию этих качеств. Недавно мне повезло познакомиться с Маиной Алексеевной Рябининой, которая своим не угасающим оптимизмом просто заряжает других, и которая в этом году отметила свой 80-летний юбилей.
– Маина Алексеевна, у Вас очень редкое, непривычное слуху имя. Почему именно так назвали?
– Честно сказать, не знаю. Разговор об этом как-то не заходил. Видимо, родителям оно понравилось.
– Вы были единственным ребенком в семье?
– Нет. Я родилась в Смоленске. Следом за мной, в 1939 году, на свет появилась Тамара. Наш отец Гилевский Алексей Иосифович (1910 года рождения) и мама Ефросинья Никитьевна (на три года моложе) работали на стройке. Когда началась война, они вместе с нами пешком отправились в деревню Кисловку Руднянского района, где проживали родители матери. Потом отец вернулся в Смоленск. Немцы продвигались стремительно. Нещадно бомбили город. Царила полная неразбериха. Поэтому на фронт он попал не сразу. Затем воевал. Получил серьезные ранения в ногу. В 1944 году его из армии комиссовали. Вернулся домой. У отца периодически открывались раны, и он часто лечился в госпитале. Однако продолжал работать в колхозе. Там же трудилась и мама. В семье родятся еще трое детей: в 44-ом – Валентина, в 48-ом – Александра, в 54-ом – Владимир. После войны Кисловка считалась неперспективной деревней. Одно время там даже электричества не было. Не давали разрешение на строительство жилья. В конце концов родители переберутся в Тетери. Но это будет намного позже.
– Трудно быть старшим ребенком в семье?
– Не скажу, что у меня было несчастливое детство. Да, где-то порой и не доедала, и не досыпала. Но, видимо, при этом и закалялась. Приглядывала за младшими сестренками. Помогала родителям по хозяйству. Часто вставала на зорьке, выгоняла корову в поле. Училась в Рыжиковской школе. Ходили туда за три километра. Не припомню, чтобы нас на лошадях подвозили. Там, в 1954 году закончила семилетку. Встал вопрос: куда податься дальше? Ответ пришел с неожиданной стороны.
– На мой взгляд, случайного в мире нет, все как-то закономерно…
– Может быть. Осенью того же года я поехала в город Владимир к тете Паше на свадьбу ее дочери, моей двоюродной сестры. Ее муж дядя Саша был мастером на местном тракторном заводе. Он мне и говорит: «Ну куда ты поедешь назад, оставайся у нас, рабочих рук не хватает». Я долго не раздумывала. Меня приняли на предприятие. Осваивала разные станки. Жила в общежитии в комнате с еще двумя девушками. Мы дружили, никаких серьезных ссор между нами не возникало. Вообще, в то время молодые люди были скромными, непритязательными, бескорыстными, как говорится, последней рубашкой поделятся. Работали с одним выходным, в воскресенье. По вечерам посещали школу рабочей молодежи, где я получила среднее образование. На заводе зарабатывала в среднем около ста рублей в месяц. По тем временам это были хорошие деньги. К примеру, метр ситца стоил 50 копеек. На жизнь хватало. Еще оставалось, чтобы отправить посылочку, скажем, с отрезами на платья для сестер. В пятнадцатидневный отпуск по графику всегда приезжала в Кисловку. На Владимирском тракторном заводе я проработала восемь лет. Однако тянуло в родные места, куда и вернулась.
– Тут перед Вами, видимо, встал еще один важный вопрос – о замужестве. Где Вы встретились со своим избранником?
– Ничего необычного. На танцы мы бегали в Плоское. Там я и познакомилась с местным парнем Алексеем. Он был на четыре года младше меня. Тоже рос в большой семье. У него было два брата и три сестры. Мы понравились друг другу. Алексей стал провожать меня домой. Постепенно взаимное влечение переросло в любовь. В 65-м поженились. Жили у свекрови. Когда в следующем году у нас родилась дочь Елена, она, пока я работала, нянчила ребенка. Правда, недолго. Молодым, как известно, хочется жить отдельно. В 1967 году мы перебрались в Чистик, где, устроившись на торфопредприятие, получили квартиру. Работали на болоте. Я вместе с другими женщинами собирала выкорчеванные пеньки, чистила канавы, выполняла другую несложную работу. Муж Алексей Алексеевич был трактористом. У него начали сильно болеть руки. Видимо, сказалось поражение током в молодые годы. Поэтому и в армии он не служил.
– Но как Вы оказались в мехцехе?
– Начальство в моей трудовой книжке раскопало, что я во Владимире работала на станках. А в то время на торфопредприятии не хватало одного токаря (всего их по штату должно было быть трое). Мне настойчиво предложили попробовать. Снова училась у наставника прямо на заводе. Через три месяца сдала на второй разряд. Сразу вытачивала болты, втулки, гайки, потом стала выполнять более сложные операции. Набиралась опыта.
– Не испытывали дискомфорт в чисто мужском коллективе?
– Поначалу было просто дико. Ведь за станком не будешь стоять постоянно. Мужики выйдут покурить, то да се. А я не знала, куда себя девать. Помню, день 8 марта тогда еще не был официальным праздником. Просто отпускали с работы после обеда. Но мои коллеги уже с утра начинали тусоваться, соображать. Я опять оказывалась как бы не у дел.
– Однако у Вас была мощная поддержка…
– Да, семья для настоящей женщины – это святое. Природой так заведено, что ей надо о ком-то заботиться. От этого она испытывает моральное удовлетворение, даже не получая слов благодарности. Но я, конечно, не предполагала, что на мою долю выпадут такие испытания. Когда в 1971 году ехала рожать сына Андрея, со мной в больницу на обследование отправился и муж. У него открылось серьезное сосудистое заболевание: закупорка артерий. Ноги периодически становились синими. Возникали угрозы гангрены. Лечение не помогало. Сначала ему отняли одну ногу, потом вторую. Сыну тогда было около пяти лет. Алексею смастерили тележку, на которой он и передвигался, отталкиваясь руками. По лестнице на улицу спускался, извините, на заднице. Приспосабливался, не хотел лишний раз беспокоить других. Мне помогали повзрослевшие дети, особенно старшая дочь. В 1983 году в четырехэтажном доме мы получили трехкомнатную квартиру с лоджией, в которой Алексею было более удобно. Однако прожил он в ней всего около года. Его похоронили в Плоском. Я к тому времени уже давно работала в другом месте – в мехцехе строительной организации (СМУ). Здесь у меня круглый год было два выходных и хорошо платили. Профессию токаря освоила прилично, выполняла и сложные заказы. К мужскому коллективу привыкла.
– Маленькие дети – маленькие проблемы, большие дети – большие проблемы…
– Прямо скажу, у меня с ними серьезных трудностей никогда не возникало. Они росли не в тепличных условиях. Ведь мы еще вели подсобное хозяйство. Обрабатывали огород. Рядом с нашим домом находились сараи, в одном из которых содержали поросят. После окончания средней школы дочь Елена вместе с двумя девушками из своего класса поступила в Витебский техникум связи. Училась хорошо, получала стипендию. Но ее нужно было и приодеть, и приобуть, чтобы не выглядела хуже других, и после выходного собрать сумки с продуктами, и дать с собой десяточку на неделю. После окончания техникума Лену по распределению направили на работу в Комсомольск Ивановской области. Там она познакомилась с Алексеем, бывшем «афганцем». Он был дипломированным строителем. В 1987 году они поженились. У них родился сын Максим. Я ездила к ним. Заодно побывала у Андрея, которого в это время призвали в Военно-Морской флот. Он служил 3 года в Ногинске, примерно в 120 километрах от Москвы. Его часть поддерживала спутниковую связь со всеми флотами Советского Союза. Командир дал сыну 3 дня отпуска, и мы их провели у дочери в Комсомольске, который располагался недалеко от Ногинска. В 1990 году семья Лены переехала в Чистик. Трудоустроились, получили квартиру. Но перед этим произошло непредвиденное.
– Думаю, Вас, уже прошедшую серьезные испытания на излом, оно не застало врасплох…
– Стоял август 1989 года. В тот вечер шел дождь. Я переходила центральное шоссе в Чистике. Не помню, как очутилась под колесами легковой автомашины. Меня доставили в Руднянскую ЦРБ с раздробленным бедром правой ноги. Сразу сделали операцию. Как потом оказалось, неудачную. Кости срослись неправильно. Образовались хрящи. Их нужно было сдирать. Меня направили в Смоленскую областную больницу. Снова перенесла операцию, которая длилась около четырех часов. В общей сложности на больничной койке провела более пяти месяцев. Потом целый год передвигалась только на костылях. Помогала дочь. Да и сама стала приспосабливаться. Бывало, и простирну что-либо по мелочам в ванне. Беда обычно в одиночку не ходит. Как-то в Рудне подвернула больную ногу и повредила подколенную кость. Меня вновь прооперировали в Рудне. На этот раз обошлось без осложнений. В 1992 году мне определили пожизненную группу инвалидности. Так что до пенсионного возраста немного не дотянула.
– Всегда удивляюсь тому, как стойко наши русские женщины ведут себя в экстремальных ситуациях…
– Это понятно. Женщина – она чья-то жена, мама, бабушка. У нее есть потребность быть нужной. А потому при любых обстоятельствах надо бороться. Каждый человек, в сущности, слаб, все дело в мотивации и во внешних условиях. Сегодня я вряд ли смогла бы поднять на ноги детей при муже-инвалиде. В советские времена люди были добрее, честнее, отзывчивее. Жили не богато, но уверенно шли по жизни, зная, что государство в беде не оставит. Бескорыстно помогали друг другу, понимая, что только вместе, плечом к плечу, можно преодолеть любые трудности. Тогда еще не утихло эхо прошедшей ужасной войны. Существовала связь поколений.
– Сейчас другие времена – другие песни…
– Да, не прошел бесследно тот период в 90-х годах, когда в стране искусственно насаждался непонятный индивидуализм по западному образцу. Общество разделено на кучку праздно пирующих и массу еле-еле сводящих концы с концами. Тем не менее, надо как-то шевелиться, определяться в жизни. А то смотришь, молодые люди клянчат деньги у родителей, бабушек и дедушек. Да, есть проблемы с трудоустройством, особенно по месту проживания. Однако они не оправдывают леность, пьянство, разгильдяйство. У меня зять Алексей работает вахтовым методом на строительстве мостов где-то в Московской области. Сын Андрей – водитель-дальнобойщик у частника. Случается, неделю побудет дома, а потом месяц находится в рейсе. Мы с ним в свое время обменялись квартирами: его двухкомнатную в двухэтажке на мою трехкомнатную, зачем она мне одной. Сейчас он с женой развелся. Разошлись тихо-мирно. Андрей помогает дочери Маше, которая учится в Смоленске. Она иногда приезжает к нему в Чистик, заходит и ко мне.Внук Максим очно закончил строительный техникум, потом заочно институт того же профиля. Работал мастером, прорабом. Живет в Москве. Женился. Не забывает бабушку. Привозит гостинцы. Говорит: «Бабуля, я тебя сейчас вкусненьким угощу». К слову сказать, март для нашей общей семьи – праздничный месяц. Именины у зятя – первого, у внука – восьмого, у меня – восемнадцатого.
– На мой взгляд, возраст человека определяется не количеством прожитых лет, а его физическим и духовным состоянием. Как Вы себя чувствуете?
– Несомненно, годы берут свое, открывая старые и новые болячки. Но я активный человек. Всегда была легкой на подъем. Стараюсь как можно больше двигаться и теперь, даже через не могу. Раньше мы с семьей дочери имели два огорода – по 10 соток каждый. Тогда в хозяйстве еще держали поросят. Сейчас осталось пять соток, на которых выращиваем картошку, овощи. Нам хватает. Года три, как я не участвую в огородных делах. Но все равно наведываюсь на наш земельный участок. В Чистике все всех знают. Спрашивают: «Алексеевна, куда направляешься? На инспекцию?» К сожалению, ряды нашей старой гвардии редеют. Вот недавно схоронили двух женщин. Но хорошие подруги еще есть. Одна живет на первом этаже подо мной. Подниматься тяжело, звонит: «Спускайся вниз, обсудим мировые проблемы». Ходим по улице, присядем на лавочку…
– Не раз поражался, насколько точны наши русские поговорки, как говорится, не в бровь, а в глаз. Одна из них гласит: «Кто мало видел, тот много плачет». От Вас прямо заряжаешься оптимизмом. Откуда он черпается?
– Это, наверно, своего рода, и природный, и приобретенный инстинкт самосохранения. Он всегда помогал мне в жизни. А в ней случалось всякое: и хорошее, и плохое. О неприятном старалась и стараюсь не думать. Жила открыто, честно, никого не предавая. По большому счету ни о чем не сожалею. Ни на кого и на судьбу не обижаюсь.
– Многоуважаемая Маина Алексеевна, уходит в прошлое 2018 год вместе со всеми своими радостями и печалями. Пусть в новом году ничто не омрачает Вашу душу! Прежде всего здоровья Вам и Вашим родным, бликим и знакомым!
– Я в свою очередь хочу пожелать читателям газеты «Руднянский голос» в новом году как можно больше хороших впечатлений, веры в то, что возникающие трудности – всегда временные. Всех благ вам!
С. Антопольский
