Двадцать месяцев Афгана

15 февраля в России и других бывших союзных республиках отмечается День памяти воинов-интернационалистов, которые выполняли свой боевой долг за пределами родной страны. В этом году исполняется 30 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. В районе пройдут мероприятия, посвященные сохранению исторической памяти о событиях в этой стране 1979–1989 годов.

Сегодня на страницах газеты мы публикуем материал об участнике боевых действий в Афганистане, жителе д. Казимирово Дятченкове Александре Леонидовиче.

На снимке: Александр Леонидович с сыном Александром,
для которого отец является во всем примером. Как когда-то и его самого, Александр Леонидович учит сына управляться с любой техникой,
будь то мотоцикл, машина или трактор. В жизни все может пригодиться.
Саша-младший – первый помощник Александра-старшего во всех делах.

«Дальше понесли на руках»
Как и положено, как и во все другие дни, 25 июня 1988 года автобус местной автоколонны совершал свой обычный обеденный рейс по маршруту Рудня–Казимирово. На конечной остановке в центре деревни вместе с другими пассажирами из пропыленного салона «ПАЗика» вышел худощавый, подтянутый, не с местным загаром парень в солдатской форме и с чемоданом в руке.
В это время отобедавшие в столовой совхоза имени Егорова механизаторы и водители хозяйства не спеша после сытных щей затягивались сигаретами и с любопытством поглядывали в сторону бодро шагавшего солдата: «Кто это? Дембель или поощренный отпуском?»

Неожиданно раздался громкий крик: «Мужики! Да это же Сашка Дятченков! Вернулся!»

Что тут началось! Все бросились парню навстречу. Каждый старался поздороваться лично, похлопать по плечу, потормошить за рукав, как будто желая убедиться: действительно, живой.
«Дальше я уже не шел, меня просто понесли на руках, благо, что родительский дом был рядом», – вспоминает Александр Леонидович.
Во дворе в срочном порядке родные накрывали два стола по 4 метра каждый. Вечером, завершив трудовой летний день на сенокосе, все считали своим долгом зайти к Дятченковым. И никого не интересовало количество и разно­образие яств на столах и выпивки – все радовались за вернувшегося с войны друга, одноклассника, соседа, односельчанина. И радость эта была искренней. В деревне – как в одной большой семье. Вместе росли, сотни раз играли в войнушку, дрались, ходили в школу, катались с горки, влюблялись и вновь дрались – за девчонок с пацанами из соседних деревень, работали на одних полях, уходили служить в армию. И только одному из их деревни, Сашке Дятченкову, выпала доля – ходить под пулями на чужой земле. Поэтому за него волновались, его ждали и его возвращению радовались не только в родной деревне, но и в округе.

Ждал и растил Рейгана
Кроме родных, был еще один человек, который особенно, как за сына, переживал за Александра, – это его мудрый добрый наставник, совхозный механик Алексей Никифорович Нахаев. Окончив 8 классов Казимировской школы, юный парень из крепкого, трудолюбивого рода Дятченковых пришел устраиваться на работу в совхоз. Другого пути в то время не существовало: или дальнейшая учеба, или пополнение рабочего коллектива. Бездельников строго наказывал закон о тунеядстве. Отсутствие высшего образования не пугало и не влияло на размер заработной платы. Рабочего человека, умеющего ответственно, грамотно и качественно выполнять свое дело, ценили и уважали. В совхозе трудились родители Мария Прохоровна и Леонид Константинович. Один за другим возвращались сюда из армии братья – Виктор, Владимир, Михаил, и даже сестра Ирина (женщинам труднее найти в деревне занятие по душе) возглавила в то время местный Дом культуры.
Несовершеннолетнему Александру на ток наряд выписывали, в мехмастерские помогать технику ремонтировать, а в горячую летнюю пору и вовсе негласно на трактор сажали – в деревне наши мальчишки с детства умели справно управлять техникой, как афганские 8-10-летние дети по-взрослому, с плеча стрелять из автомата и попадать в цель.
Так вот наставником у Саши Дятченкова поручили быть Алексею Никифоровичу. Он очень серьезно отнесся к этому заданию и стал для парня, можно сказать, вторым отцом. Они сошлись характерами, поладили быстро. Всем, что знал и умел, Нахаев щедро делился с Александром: показывал, рассказывал, поправлял, если что не так, заставлял переделывать, давал и много мудрых житейских советов. Алексей Никифорович писал своему ученику самые длинные, на четырех страницах, письма в армию. Все расскажет обстоятельно, подробно, а то и с юмором; если того заслуживает случай. Где, на каком поле что сеяли, как прошел сенокос, кто отличился на уборке… Прочитает солдат такое письмо, будто родную деревню навестит.
Алексей Никифорович не просто ждал своего ученика из армии, но и готовился к встрече – растил барана Рейгана, чтобы в первый же день по возвращении домой порадовать парня парным мясцом. Алексея Никифоровича Нахаева уже нет в живых, но память о нем осталась у Александра Леонидовича самая живая и теплая, как о родном человеке.
24 апреля 1986 года шумно и весело молодежь отметила 18-летие своего друга и однокашника Александра Дятченкова, а через две недели гуляли по более грустному поводу – военкомат не замедлил с повесткой. Провожая, желали многого, но вслух никто их близких не озвучивал будоражащую, неспокойную мысль: «Только бы не на войну. Только не в Афганистан». Но именно туда, в горы, и привела его армейская срочная служба.
«Более гостеприимного народа не встречал»
Сначала предстояла подготовка в течение пяти месяцев в специальной учебной части в небольшом районе в Грузии – от них с первого дня не скрывали места дальнейшей дислокации. Готовили серьезно и основательно, в климатических условиях, приближенных к реальным в месте службы. Регулярные дневные-ночные стрельбы, минирование-разминирование, марш-броски с выкладкой до 25 килограмм. Боевые офицеры рассказывали им о нравах, обычаях местного населения, их постоянном сопротивлении, враждебности при кажущемся дружелюбии. Все это – ожидало впереди. А пока их разлуку с домом с лихвой компенсировало гостеприимное отношение к ним, солдатам разных национальностей, населения небольшого грузинского городка.

«Идешь по улице в расположение части – каждый встречный пригласит в свой дом, накормит, напоит, с собой угощение завернет. На две свадьбы попали с другом, отвергнуть приглашение – обидеть молодых и их близких. Такого гостеприимства я не встречал больше нигде», – вспоминает Александр Леонидович. Многие, особенно старики, понимали, что ждет этих почти еще юношей.
Как-то Александра остановил уже знакомый пожилой грузин, которому по душе пришелся русский парень: всегда поздоровается, спросит про дела, шутку уместную ввернет.
– Сынок, я куплю тебе одежду, билет, денег дам на дорогу. Поезжай домой.
– Что ты, отец. Меня же, как дезертира, посадят. Да и как я в глаза родным посмотрю? Отец, братья служили, деды на войне погибли, а я в кусты? – искренне возмутился такому предложению Александр.
– Убьют тебя, сынок. Кому лучше будет?
– Это мы еще посмотрим, – бравировал парень.
– О, молодость, о, самоуверенность, – поживший немало на этом свете старик грустно покачал головой. Сегодня, с высоты прожитых лет, Александр благодарен ему, почти незнакомому человеку, за отцовскую жалость.

«В последний день перед переброской в Афганистан нас везли на вокзал в открытых грузовиках, – вносит последний штрих в этот пятимесячный период Александр Леонидович. – Все местные жители от мала до велика вышли провожать нас и, растянувшись вдоль всей улицы до самого вокзала, махали руками, девушки бросали букеты цветов, и все желали: «Возвращайтесь!».

Вернулись. Все. Но по-разному: кто своими ногами, кто в инвалидной коляске, кто в цинковом гробу. Когда через 20 месяцев выполнения воинского долга Александр летел домой, в самолете находился и груз «200» – останки двух парней его призыва.

На «дедов» обижались до первого боя
18 октября 1986 года они прилетели в г. Шиндант, где началась служба настоящая. Две-три недели дали на акклиматизацию, и вскоре – первое участие в бою, где перед тобой не мишень, а живой человек, хоть и враг, первые потери и страшное озарение: вот она, смерть, не за горами, а за плечами.

Давно, еще с середины 80-х, неоднократно редакция нашей газеты собирала за круглым столом участников боевых действий в Афганистане. Но ни тогда, ни по прошествии времени не слышала подробностей этих самых действий. Все в рассказе скупо, предельно сдержанно, все вокруг да около. О природе-погоде, традициях-обычаях афганцев, о еде-питье. Они, по словам Александра Леонидовича, и домой писали все больше сказки, чем явь. А за успокаивающе бодрыми строками оставались изматывающая силы 50-градусная жара, когда металлические ключи от машины причиняли ожоги и их поминутно клали в воду охлаждать, когда, подостлав мокрую простыню и такой же укрывшись, забывались коротким 30-минутным сном. Малярия и гепатит свалила каждого в их взводе, и только Дятченков чудом избежал болезни.
Однако это ничто в сравнении с болью от неминуемых потерь, напряжением от постоянной боевой готовности даже в мирном, казалось бы, кишлаке с улыбающимися тебе жителями, которые, чуть только отвлекись, – вмиг подцепят к машине мину. Пугала мысль, что привык к виду убитых. Успокаивала другая – не мог смириться с потерей однополчан, друзей. Значит, не совсем душа закаменела.
Александр водил выпущенные советской промышленностью мощные УРАЛы и КамАЗы (еще до армии окончил курсы в ДОСААФ). Машины отличались повышенной выносливостью и надежностью, но требовали серьезного досмотра и ухода. Не дай бог случится поломка в дороге, свернуть некуда, остановится вся колонна, что грозит серьезными неприятностями, мягко говоря.
Поэтому обстрелянные старослужащие не щадили только что прибывшее из учебки пополнение, не давали расслабиться, учили на своем опыте, порой слишком горьком. Вот здесь как нельзя кстати и пригодились мирные уроки наставника, природная смекалка и тяга к технике с детства. С машинами Александр был на «ты», справившись со своими задачами, много помогал сослуживцам в ремонте вверенной техники, в подготовке к предстоящему длительному походу.
«Мы обижались на «дедов» за их придирки, а в первом бою поняли, насколько они правы, – вспоминает ветеран той негласной войны. – Если в части еще «дедовщина» и имела место, то в походных условиях, а тем более в бою обстрелянные сослуживцы брали на себя самую тяжелую ношу, прикрывали нас, первогодков, порой ценой собственной жизни. В горах существовал неписанный закон: беречь молодых. Через год ему следовали уже мы. В бою не смотрели на звания и личности, обращались друг к другу на «ты» и по имени. Перед лицом смерти все становились равны».

Здесь же, под пулями, рождалось и боевое братство. Пусть не родовое, кровное, но скрепленное пролитой кровью друзей и однополчан. Спустя десятилетия Александр Леонидович помнит имена-фамилии отцов-командиров, многих сослуживцев. При появившемся интернете Дятченков многих нашел, списался, возродилось общение. А вот с Михаилом Масловым из Рославля они не расстаются с армейской поры – регулярно созваниваются, помогают друг другу словом и делом, в гости приезжают. Михаил женился раньше и на свадьбу к другу приезжал с женой.

Дом, в котором всем уютно
Александр познакомился со своей будущей женой Ириной на танцах в д. Приволье, где сначала ее мама, а потом и сама Ирина заведовали местным Домом культуры. Улыбчивая, добрая, не лишенная чувства юмора, красивая девушка зацепила парня всерьез. Все время после работы, в выходные он приезжал к ней, благо что из Казимирова в Приволье есть прямая проселочная дорога. Наступил день, когда он сделал Ирине предложение. Неожиданным препятствием стала смерть от неизлечимой болезни мамы Ирины – Татьяны Михайловны. На попечении девушки остались две сестры: 17-летняя Оля, только поступившая в Смоленский колледж, и 11-летняя Гуля. Хоть сестры матери и предлагали помощь – забрать девочек в свои семьи в Москву, Ирина от нее отказалась: будем держаться все вместе и Гулю она вырастит сама. А самой в ту пору шел 19-й год.
Тяжело было, страшно перед неизвестностью будущего, одиноко и больно без мамы. Когда совсем невмоготу, соберутся и пойдут на кладбище, наплачутся, расскажут все маме, вроде на время полегчало. Однако и ношу свою ни на кого Ирина перекладывать не собиралась. По этой причине и отказала Александру. А тот, выживший на войне, в мирной жизни считал все преодолимым. Родители, братья, сестра активно поддерживали его решение. Без лишних разговоров приехали в сваты, а вскоре сыграли свадьбу и все переехали в Казимирово. Гулю перевели на учебу в местную школу, маршрут субботних приездов Оли на выходные тоже изменился. Сестер окружила заботой, вниманием, необходимой поддержкой вся Сашина родня, не говоря о нем самом.
Со временем купили свой дом. Один за другим в семье Дятченковых родились сын Александр и дочь Даша. Всегда много работали, держали большое хозяйство. Надо было учить, одевать, кормить детей. Доучивать Олю, затем точно так же собирать сумки, давать денежку на неделю Гуле – студентке сельхозинститута. Сейчас Саша учится в экономическом колледже, не за горами выбор профессии у семиклассницы Даши.
Оля, теперь уже со своей дочкой, почти каждые выходные приезжают в дом, ставший им родным. Гуля вообще считает Александра Леонидовича вторым отцом, о чем с благодарностью говорит всегда, в том числе и публично.
Купленный дом расширили, чтоб всем хватало места, благоустроили. Открыли небольшой магазинчик – место работы Ирины Сергеевны. А Александр Леонидович так и остался механизатором – во дворе стоят два трактора-кормильца. Не прячется ни от какой работы. Нынче зимой чистит дороги в Смолиговском поселении. «Заботливая о своих людях, Глава поселения Галина Викторовна Козлова ни одну дорогу не забудет, в том числе и на кладбища – старики умирают и похоронить наказывают там, откуда родом», – говорит Александр Леонидович. Да ему и не надо лишний раз повторять задание, равно как и контролировать. Основательный, трудолюбивый, он все сделает по-хозяйски, как себе. Нынешней снежной зимой и ранним утром уезжает на расчистку, и до позднего вечера задерживается. Никогда не отказывает в помощи, и в первую очередь – пожилым людям. Вот, завидев его трактор, машет рукой старушка у калитки своего домика. Остановился. «Деточка, чищани ты к моему сараю дорожку. Три дня мои курочки не кормлены, не поены», – просит. «Чищанул», а затем вылез и лопатой подправил. Одна моя знакомая жалуется: чистил снег по улице Саша Дятченков – все аккуратно от домов отгребет, подальше на свободное место подсунет. А сейчас проедет трактор в один след, снег нагребет к калитке – не вылезешь. Оказывается, даже такую простую работу можно по-разному выполнять.

Многое преодолимо вместе
Тяготы друг друга носите и так спасетесь – эта библейская заповедь как нельзя точно характеризует отношения в семье Дятченковых. Кроме любви они строятся на совместном труде и ответственности, на достойном преодолении трудностей и кризисных моментов, без которых редко обходится какая семья.
В свое время горе не сломило Ирину Сергеевну, она не предала своих сестер, ради них многим пожертвовав. Александр Леонидович вовремя подставил свое сильное плечо, дополняя эту силу добротой и отзывчивостью сердца. А внутренняя твердость Ирины при внешней хрупкости помогли Александру Леонидовичу окончательно вернуться с той войны. Нельзя отрицать того факта, что надломленная психика многих ребят не позволила им продолжить полноценную жизнь, что порой становилось причиной преждевременного ухода из нее.
В снах воюя в ущельях Кандагара, днем Дятченкову некогда было предаваться воспоминаниям: на правах мужчины, главы большой семьи он трудился для ее благополучия, что делает и по сей день. Семейный путь – путь тернистый, но если в основе его любовь и уважение – возможно многое и многое преодолимо.

На прощание, после обязательного обильного угощения – по-другому из этого гостеприимного дома не уходят, Александр Леонидович показывает мне «святая святых» – свой дембельский с кодовым замком дипломат, купленный в Афганистане. В нем бережно хранится все, что связано с тем периодом времени. Пять медалей. Грамота воину-интернационалисту от Президиума Верховного Совета СССР за мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении интернационального долга в Республике Афганистан, пожелтевшие фотографии с боевыми друзьями, военный билет… В этом дипломате не только его личное пространство, но и воспоминания о 20 полных месяцах службы в далекой чужой стране, ставшей частью его биографии и судьбы.

Людмила Азаркевич