«Родная Родина моя…»

О Марии Васильевне Захаренковой нам предложила написать Вера Андреевна Зайцева, директор Кругловского Дома культуры. В ноябре Мария Васильевна отметила 90-летие, но до сих пор посещае все деревенские праздники и не просто приходит, а с собственными стихами, которые уже много лет пишет на любой случай. Мы листаем толстую тетрадь… Вот поэтические строки к юбилею школы, вот – ко дню рождения соседки, а эти посвящены встрече земляков в родной деревне.

Знакомясь поближе с этой доброй, удивительно гостеприимной женщиной и ее семьей, я особо прошу ее рассказать о Великой Отечественной войне, ведь в 41-м году Марии Васильевне было уже 12 лет. И этому непростому периоду в ее судьбе будет посвящена значительная часть нашего рассказа.
Родители Марии Васильевны жили в деревне Солонец. Она – старшая дочь из шестерых детей, родившихся в обычной крестьянской семье Василия Андреевича и Елизаветы Петровны Жевлаковых.
Войну помнит всю: от рассказов мамы, видевшей расстрелы евреев, до пожаров, жизни в лесной землянке и голода, который пережила сама. После объявления о нападении фашистов отец несколько раз ходил в руднянский военкомат, но так и не был отправлен на фронт. В один из дней увидел замок на двери: ведомство уже направлялось в эвакуацию на Урал. Так, он и еще один мужчина из их деревни остались в оккупации. Остальных призвали, и почти все они спустя несколько недель погибли при обороне Смоленска, полностью захваченного неприятелем уже в начале августа.

В середине июля был оккупирован Руднянский район. В Солонце тоже стояли немцы. Несмотря на всевозможные устрашения и жестокую расправу (всю семью партизана по доносу могли сжечь живьем в собственном доме), некоторые односельчане ушли в партизанские отряды – сторона деревни Самсонцы и Демидовский район.

Мария Васильевна помнит, что к ним на какое-то время прибилась девочка-еврейка. Мама, страшно рискуя, скрывала ее. Жила в их доме и семья дальних родственников, беженцев из белорусского Полоцка. После войны их дети обосновались в Рудне, здесь жили и работали.

При отступлении фашисты проводили зачистки деревень, угоняли трудоспособных людей, а стариков топили в сажелках. Собирались жечь хаты. Это должны были выполнить власовцы. Но один из них – украинец – предупредил некоторых жителей о том, что их ждет.
Жевлаковы запрягли в телегу корову и поехали в лес. Около Заольши их застала ночь, под той же телегой устроились на ночлег. Там и простудился полуторагодовалый младший братишка. В лесу младенец прожил всего два дня.
Две недели люди находились в лесу, укрывались в сплетенных из веток деревьев шалашах. Но зло, полученное ими от фрицев, на этом не закончилось. Нацисты воплощали в жизнь тактику выжженной земли, стремились истребить как можно больше народа. Один из полицаев разыскал прячущихся, чтобы лишить их последнего – скота и птицы. Для помощи в перегоне живности взял двух парнишек – Павлика и Ивана, одноклассника Марии Васильевны (позже их определят в концлагерь под Витебском, откуда ребятам удастся бежать, а тот полицейский будет осужден на 10 лет уже советских лагерей и в деревню больше не вернется).

«Очевидцы рассказывали о страшных пожарах в Солонце, когда казалось,
что горит само небо, – вспоминает женщина. – Далеко были слышны взрывы на железной дороге». Людям оставалось выживать и ждать: все знали, что Красная Армия уже очень близко.

Спустя несколько дней в лес пришел русский солдат. Он сообщил, что деревня освобождена. «Бабушка Гурчиха кинулась ему на шею, – вспоминает Мария Васильевна. – Деточка, сыночек! – говорила она, целуя парня».
Много позже Мария Васильевна напишет:
Солдаты милые России,
Сыны Родины родной,
За нашу жизнь им благодарны
Мы нашей памятью святой.
Из 200 деревенских
дворов в Солонце уцелело всего 5, где жили
до ухода сами власовцы.
Люди вернулись
на пепелище, которым
стала родная земля.
Но страха жить под
властью нацистов уже
не оставалось, и это
была огромная радость.

До отправления на фронт Василий Андреевич месяц работал на восстановлении железной дороги. Потом воевал до самого Дня Победы. «А он был хороший портной, золотые руки», – рассказывает Мария Васильевна. И в стихах она пишет:
Со дней малолетства
Он стал сиротой,
Тяжелое детство
Не шло стороной.
Работал подпаском
У панских дворов,
Учился портновству
Он с детских годов.
И с русскою песней
«Конек вороной»
Раскраивал ткани
Отец молодой.

Любимое дело не оставил и на фронте: шил на заказ шинели, солдатскую форму. Получив тяжелое ранение (осколками раздробило плечо), чуть не потерял руку. Но в госпитале узнали, что он отлично шьет, профессор согласился сделать сложнейшую операцию. И все закончилось удачно. До конца войны Василий Андреевич был портным в солдатской мастерской. В 45-м вернулся в родной Солонец, где прожил до 93 лет.

После освобождения Руднянского района Елизавета Петровна с детьми осталась жить на месте сожженной деревни. Выкопали землянку, чтобы сделать потолок, таскали бревнышки, оставшиеся от взорванного моста.
В 5-й класс Маша пошла в Кругловскую школу, которая уцелела. Вспоминает, что перед тем, как идти на занятия, пробивали палкой дыру в заметенной снегом крыше: «Если показывался луч света, значит – день, пора выходить. Наматывала на ноги солдатские обмотки и шла». Однажды она написала сочинение на свободную тему – «Жизнь в лесу», которое потом поместили в школьную стенгазету.

Помнит и День Победы.
Как их классный руководитель Ирина Федоровна Седнева собрала ребят и сказала,
что война окончилась
и что занятий не будет.
Дети начали расходиться,
а она осталась, заплакала
от радости… и не только –
все знали, что у нее погиб муж.

В 46 году начался страшный голод. «Не было ничего. Картошка замерзла: хаты погорели, хранить ее было негде. Кое-как закапывали в закопы, и вся она пропала, – вспоминает Мария Васильевна. – Многие умерли в тот год. Брат нищим ходил по деревням, но у людей ничего не было. Кто из тертой картошки оладью даст, это было счастье».

Когда возвратился отец, выстроил небольшую хатенку. Устроился на работу в Заольше, а дома при керосиновой лампе шил по ночам. «То, что он
к нам вернулся, было большое счастье. В деревню пришли
с фронта всего двое мужчин».
Потом понемногу жизнь стала налаживаться, в колхозе начали выдавать зерно. Но много молодежи уехало из деревень – на восстановление Смоленска, Рудни, там и оставались. Отстраиваться самим было тяжело – для этого нужны были силы и умение обрабатывать лес.
После окончания 7 классов (что считалось основным образованием), Мария поступила в Гранковский торфяной техникум. По всей стране открывалось много торфоразработок и строились специальные учебные заведения, чтобы готовить специалистов.
А на распределении Марию – одну из 90 человек, оканчивавших курс, направили в Литву. «На выпускном заливалась слезами. В Литве тогда была непростая обстановка: в страну не так давно пришла советская власть, и русских там ненавидели», – рассказывает она. Но ехать пришлось. В г. Тельшаи ее назначили технологом на торфоразработках.
Спустя несколько лет Мария Васильевна вышла замуж за молодого человека из ее родной деревни – Солонца – Ивана Захаренкова. С ним они вместе росли и учились. Позже переехали на Украину, где воспитали и вырастили сына Владимира. В Макеевке супруги прожили до 2001 года.
Мария Васильевна работала библиотекарем, кладовщицей, начальником смены по изготовлению женской обуви, потом председателем профсоюзной организации на местной обувной фабрике.
Когда Владимир женился на Валентине – девушке из Кругловки, его молодая семья переехала на Смоленщину.
19 лет назад муж Марии Васильевны умер. Дети предложили ей вернуться в Руднянский район. И она согласилась, оставляя ставшую не менее родной Макеевку, где прожила 43 счастливых года. Как будто предвидела, что через несколько лет на Донбассе наступят смутные нелегкие времена. С собой забрала только два саженца грецкого ореха, которые сейчас выросли в огромных красавцев и каждый год исправно угощают хозяйку вкусными зрелыми плодами.
Тогда же навестила родной Солонец, что до сих пор делает каждый год. А после с особенной грустью записывает то, что чувствует:

Свои условия нам ставит,
Природа жизни такова,
Сейчас тебя никто не славит,
Деревня милая моя.
В почете были твои люди,
Трудом, что славили тебя,
Не легки были твои будни,
Желтели спелые хлеба.
Сейчас поля твои пустые
Зеленым лесом заросли,
Дома жилые опустели,
Законы жизни не спасли.
Пусть в нашей памяти хранится
Твоя былая красота,
Живущим ныне поклонимся,
Родная Родина моя…

Анна Михалутина