Трудные радости

Живут в деревне Казимирово Лидия Никитична Нахаева, Елена Дмитриевна Антоненкова и Евгения Тихоновна Таранова. Всем троим – уже за 80 лет. Но, кроме возраста, их объединяют дружеские отношения, которым не один десяток лет, и похожие судьбы. Им выпало родиться перед Великой Отечественной войной. Их жизнь – это непрерывная череда испытаний на прочность. И сейчас перед глазами встают (как будто это было вчера) картины голодного детства и непосильного труда. Как выдержали? Вместе со всеми.

Не падать духом
Лидия Никитична Нахаева родилась в 1933 году в деревне Ельне, что недалеко от Приволья. К началу войны в семье Никиты Ивановича и Татьяны Федоровны Поповых было 9 детей. После смерти первой супруги у отца остался маленький сын, во втором браке родились еще 8 детей. Лидия была четвертым ребенком. Уцелели все.
Во время войны немцы деревню сожгли, чтобы лишить партизан всякой помощи от местного населения. Людей выселили в Толкачи (рядом с Ордовкой). От авианалетов прятались в лесу в загодя выкопанных ямах, которые выстилали лапником.
Нет ничего удивительного, что конец фашистской оккупации жители воспринимали, как окончание войны. Признаюсь, слушая Лидию Никитичну, вначале и не поняла, как такое может быть, что, когда закончилась война, они всей семьей копали картошку. Оказалось, это был сентябрь 1943 года.
Жили тяжело. Дети зачастую становились такими же кормильцами семьи, что и взрослые. Драли лозу, чтобы сдать корье, заготавливали дрова. Со старшими братьями и сестрами все лето и осень собирали в лесу и на болоте ягоды. А потом, повесив через плечо по два ведра, везли в Смоленск на базар, где продавали лесное лакомство стаканчиками. На заработанные деньги дети покупали домой хлеб.
С учебой у Лиды как-то не заладилось, она закончила только 4 класса и пошла работать. В то время много деревенской молодежи вербовалось на торфопредприятие «Нехань» возле д. Плоское. Летом накапывали торф, укладывали в штабеля, отгружали Руднянскому молзаводу. В поисках лучшей жизни вслед за старшей сестрой уехала в Коми АССР – там на лесозаготовках платили деньги. Два года обрубала сучки и …вернулась домой.

Нет ничего удивительного в том, что молодость, несмотря на все трудности послевоенного времени, осталась в памяти счастливым временем. Девушки менялись друг с другом единственным платьем на выход, чтобы хоть таким способом прийти на танцы в обновке, пусть и с чужого плеча. Вместо косметики был природный румянец, а в качестве изыска – ниткой выщипанные брови.

Вышла замуж в д. Рудаки (возле д. Казимирово, колхоз им. Тельмана). В семье родились трое детей: дочь На­дежда, сыновья Владимир (к сожалению, уже ушел из жизни) и Александр.
По словам Лидии Никитичны, в 1961 году их небольшой колхоз влился в совхоз «Ударник» и стал его отделением. Супруг Дмитрий Сергеевич работал трактористом, она – разнорабочей, дояркой и больше 20 лет телятницей. В группе бывало до 30 телят, от 3-недельных малышей до уже годовалых. С маленькими нянчились, как с детьми, всячески оберегая от болезней. Для тех, что постарше, заваривали муку в 200-литровых бочках и потом разносили пойло. Вручную женщины зимой открывали силосные траншеи – разводили костры, чтобы отогреть землю и разбить ее ломом, потом возили силос скоту. Техника пришла на помощь поз­же.
На ферму к своим подопечным телятницы ходили трижды в день. Лидия Никитична говорит, что по утрам порой печь дотапливал супруг, а дети рано учились самостоятельности. Нужно учесть и то обстоятельство, что к основной работе в совхозе добавлялась еще и дополнительная. К примеру, зимой вывозили торф на поля, летом выращивали овощи. Всем рабочим совхоза выделялись делянки с той же брюквой, которая шла на корм скоту. Ее пололи, и не один раз, потом убирали. Урожай бывал хорош.
За добросовестную работу, высокие показатели Лидия Нахаева награждалась грамотами, ее фотография висела на Доске почета. Однажды ее пригласили в президиум какого-то собрания, она разволновалась: вдруг придется отчитываться за работу, а говорить с трибуны она совсем не умеет… Но все обошлось.
В 80-м году семья переехала в д. Казимирово, где совхоз предоставил жилье. После выхода на пенсию Лидия Никитична работала еще пять лет и на покой ушла только в 1988 году. С той поры, как умер супруг, живет одна. Конечно, навещают родные: дети, внуки (их 8), правнуки (их уже 5).
Как преодолевать жизненные невзгоды? У нее свой секрет. И в прежние годы, и сейчас она старается не унывать. Общается с подругами, ходит в магазин. Сама топит печь и ухаживает за огородом. И дорожит каждым прожитым днем.

Доброта помогает жить
Елена Дмитриевна Антоненкова, несмотря на возраст, держится удивительно прямо. Она неспешна, но обстоятельна в ответах. В ее глазах и грусть, и доброта.
Ей было всего 4 года, когда началась война. Казалось бы, что может запомнить маленький ребенок. Но в детской эмоциональной памяти сохранились факты военного лихолетья, закрепленные позже рассказами мамы.
Их семья жила в д. Тубольцы. Однажды ночью в деревню пришли партизаны, но об этом кто-то донес немцам. Чтобы скрыть следы их пребывания и тем самым спасти детей и себя, мама вылила в снег только что приготовленную еду.
В сентябре 1943 года, когда до освобождения оставались считанные дни, женщины, старики, дети во время обстрелов прятались в погребе рядом с общественным колодцем. Вполне вероятно, что этот погреб стал бы их братской могилой. Но немецкий солдат, который кашеварил на полевой кухне и ходил к колодцу за водой, наверное, не разделял взглядов своего фюрера, а потому на ломаном русском их предупредил: «Матки, скоро здесь будет большой бой, уходите в лес». Люди не стали испытывать судьбу и укрылись в лесном рву. Кстати, во время наступления наших войск ни один снаряд не разорвался вблизи того рва. По мнению людей, их уберегла наша разведка.
Осенью того же сорок третьего года дети приступили к школьным занятиям. Позже на учебу в старших классах Лена ходила в Карташевичскую школу, до которой было 7 километров в один конец. Сразу после ее окончания для 15-летней девочки-подростка началась взрослая трудовая жизнь – возила молоко с фермы на низовой молзавод в Карташевичах. Девчонка запрягала двух лошадей, грузила (одна, своими руками) по 6-8 бидонов с молоком в телегу и везла к месту доставки, где сама же и разгружала. Работавшая на молзаводе женщина-мастер, наверное, пожалела эту девчонку, которая просто надорвалась бы. Ее отправили в Рудню, на курсы лаборантов на молкомбинате. Правда, вначале не зачислили, потому что колхоз не хотел отпускать работника, но потом все же правление нужную справку выдало.
Молодого квалифицированного лаборанта отправили снова на низовой молзавод, только теперь в д. Казимирово. Здесь она вышла замуж. С мужем Анатолием Герасимовичем у них родились четверо сыновей и дочь. Как многодетная мама, она награждена «Медалью материнства».
Позже Елена Дмитриевна работала бухгалтером в отделении совхоза «Ударник», освоив на практике совершенно не знакомую ей профессию. Долго сомневалась, соглашаться ли на предложение стать начальником почтового отделения в Казимирове. Согласилась по одной простой причине – там зарплата была больше, а в семье пятеро детей.

На почте под ее началом работали три почтальона. Случалось, что и сама разносила письма-газеты. Сумка почтальона в те годы была тяжелой: практически в каждом доме выписывали районку и областной «Рабочий путь», а все коммунисты еще непременно и «Правду». Дети с нетерпением ждали «Мурзилку», «Юный натуралист»
и прочие издания. В праздники на почту приходило до 200 поздравительных открыток.

Став многодетной мамой, Елена Дмитриевна в полной мере смогла понять и оценить подвиг своей мамы: «Год или два после войны мы голодали. Траву ели, из мерзлой картошки лепешки пекли, нам они вкусными были, как печенье. Головками клевера забеливали суп вместо молока. Каково было нашим матерям, когда дети голодными спать ложились? Ведь душа рвалась на части, но ничего сделать они не могли».

Говоря о послевоенном детстве, Елена Дмитриевна рассказывает и такой интересный факт. В те годы в Руднянском районе в деревнях выделяли по 25 соток под огород, а в соседнем Понизовском – по 35. На руднянской стороне запасы картошки зимой заканчивались быстрее, и женщины ходили покупать картошку к «зажиточным» соседям-понизовцам.

Растить пятерых детей было тяжело и во время молодости нашей героини. Сама шила детскую одежку, не говоря о том, что держали свое хозяйство. Но когда, казалось бы, самые большие трудности остались позади, судьба нанесла тяжелый удар: в 54 года умер муж, а младшей дочери исполнилось только 12 лет. О том горе Елена Дмитриевна не забывает до сих пор.
И сейчас, по прошествии десятилетий она с большой теплотой вспоминает о людях, с которыми ей довелось работать в разных коллективах, и о своей подруге. В ту пору и она, и Евгения Тихоновна Таранова сдружились с Марией Прохоровной Дятченковой. Женщины во всем помогали друг другу, и в радости и в горе. Маня, так ее называли на деревенский лад, ушла из жизни, а подруги часто поминают ее добрым словом.
Нельзя не сказать и о взаимопомощи, которая была одним из принципов деревенской жизни. Несмотря на небогатый быт, отмечали праздники, важные события в жизни семьи, и отнюдь не узким кругом, как принято сейчас. Была традиция на проводы в армию или свадьбу звать всю деревню. Когда уходил на службу Виктор, его провожали 150 односельчан. Готовя угощение, хозяйки ставили в печь томиться ведерные чугуны котлет.
Елена Дмитриевна рада своей большой семье. Тем более, что Виктор и Юрий, старший и младший сыновья, со своими семьями живут здесь же, в Казимирове. Поблизости от родительского дома осталась и дочь Наталья, она живет и работает в Рудне. Сын Николай обосновался на Урале. Сын Владимир, к сожалению, ушел из жизни. Еще два поколения семьи – это 9 внуков и 3 правнука. На вопрос, в чем смысл жизни, Елена Дмитриевна отвечает просто: «В детях и доброте. С детьми, даже если их много, жить гораздо легче, чем без них. А без доброты людям не выжить».

Пережить – можно, забыть – никогда
В середине января Евгении Тихоновне Тарановой исполнилось 80 лет. Дорогую юбиляршу поздравили дети, внуки, племянники – вся ее большая родня. Благодарили за любовь и заботу, желали здоровья. Дарили цветы, которые еще долго напоминали о том теплом и душевном празднике. Но, глядя на них, она вспоминала и всю свою жизнь. Сколько же горя и тягот выпало на ее долю, и забыть о них невозможно.
Ее малая родина – д. Сухая Поленица Губниковского сельсовета Понизовского района. Когда началась война, отец ушел на фронт. Ему не суждено было вернуться домой: он погиб в Прибалтике. Маму с двумя сыновьями немцы угнали в неволю. После освобождения района она вернулась со старшим из мальчиков, младший (еще грудной) умер на чужбине. Дома ее ждали четверо детей. Но надеждам на лучшую жизнь не суждено было сбыться. Очень скоро мама умерла от болезни, а вслед за нею и одна из дочерей. Дети осиротели полностью.

О том, как выживали, Евгения Тихоновна говорит лаконично – тяжело. Их воспитывал старший брат Василий Тихонович, которому самому лет было не очень много – год его рождения 1928. Поначалу он хотел даже определить их в детский дом, но тот оказался переполненным. А к тому времени, когда появились места, старший брат надумал жениться, и невеста отговорила его от этого шага.
В 19 лет Евгения вышла замуж. В Потипах на свадьбе познакомилась с Владимиром Тарановым. Он пошел провожать приглянувшуюся девушку, вот так все и закрутилось.
Молодая семья жила в Казимирове, сначала со свекровью. Евгения старалась следовать тем советам, которые давали ей старшие, и делать так, как было заведено в крестьянских патриархальных семьях. Одно из таких правил – вставать рано утром, помогать свекрови управляться по хозяйству, готовить еду. Вставала, помогала.
В 1953 году у Тарановых родился первенец – сын Анатолий. Даже обычных пеленок не хватало. Молодые мамы, и Женя в их числе, радовались, если кто старую рубашку принесет, чтоб порвать ее на пеленки. Спустя два года родился второй сын, Александр, а в 1970 – третий, Андрей. Детей в деревне было много, и в определенном смысле растить их помогала молодым мамам фельдшер Лидия Прокофьевна Стародубова. Она и роды принимала, и медицинскую помощь оказывала взрослым и детям, у нее всегда стоял наготове «тревожный» чемоданчик.
У Евгении Тихоновны без малого 40 лет трудового стажа. Работала на низовом молзаводе – до его закрытия и перевода в Любавичи. Рабочие, и она в их числе, принимали молоко, охлаждали, отгружали сепарированное (все те же тяжеленные бидоны). Для охладителя зимой заготавливали лед, целую яму, чтобы хватило на все лето. Потом его кололи… И так – 9 лет.
Помимо этого она доила коров, кормила телят, была сторожем и уборщицей, семь лет – ночной няней в школьном интернате. Уже будучи взрослым человеком, обзаведясь собственным домом и достатком, как у всех, она все равно не могла забыть, как голодала в детстве, и думала, что никогда не сможет наесться досыта.
В семье Тарановых тоже провожали сыновей в армию. Старший Толя ушел служить, закончив сельскохозяйственную академию. На календаре был 1981 год. И в Афганистане уже больше года воевал ограниченный контингент советских войск.
Анатолий исправно писал домой из учебной части. А мама надеялась, что ее сына туда не отправят. Когда Евгения Тихоновна получила первое письмо сына после учебки, она поседела в тот же день: Анатолий писал из Афганистана. А потом она ждала, плакала и молилась. Он вернулся в 1983 году и своей профессией выбрал службу в органах внутренних дел, а в 2000 году у него была командировка в Чечню. Сейчас полковник Анатолий Владимирович Таранов живет и работает в Смоленске, но с родной деревней не расстается: сюда, в свой дом, он приезжает, как только выдается такая возможность. Двое других сыновей живут и работают в Рудне: Андрей Владимирович – в пожарной части, Александр Владимирович – водителем в больнице. В семье Тарановых тоже 4 поколения: четверо внуков, трое правнуков.
Очень рано осиротев, Евгения Тихоновна своим детям всех поколений стремилась дать все, что в ее силах – любовь и заботу. И в этом для нее смысл жизни.

Три женщины – мамы, бабушки и прабабушки. Несмотря на годы, они очень красивы. Они из поколения крепких духом людей, знающих трудную цену жизни и ее простых радостей.

Елена Школьская