История на окраине
На Лайковой горе есть еще одна улица, названная в честь героя Великой Отечественной войны Андрея Алексеевича Елисеева, воевавшего на Руднянской земле и здесь погибшего. Она небольшая, всего на 32 дома, протяженностью чуть более 400 метров. На карте города улица имени героя появилась 9 июня 1961 года, когда были переименованы 34 улицы и переулка с одинаковыми названиями, но имеющие порядковые номера. В этот день улица 1-я Совхозная стала Совхозной, а 2-й Совхозной было присвоено имя А.А. Елисеева.
Восстановить историю улицы нам, как всегда, помогают ее жители.
Вместо улицы – тропинка
Судя по послевоенной застройке, первоначально на Лайкововй горе существовали только две улицы Совхозные. В 1957 году появилась улица Фестивальная – между 1-й и 2-й Совхозными (ныне это улицы Пономарева и Елисеева), а в 1959 году за счет излишков на правой стороне ул. 1-й Совхозной открыта ул. Первомайская. Много позже, в 1977 году, параллельно этой улице появится и одноименный переулок – Первомайский. Как следует из воспоминаний старожилов, подтверждаемых уличной нумерацией и градостроительными документами, застройка этого микрорайона начиналась в северной части, более высокой, а следовательно, более пригодной для возведения жилья. Об этом говорит и тот факт, что в 1959 году улицу Фестивальную продлили в южном направлении, к болоту.
Улица Елисеева тоже застраивалась с севера на юг. В самом ее начале живет семья Воробьевых. Валерий Владимирович, чей год рождения 1951, вспоминает, что сохранившийся до сих пор родительский дом с порядковым номером 2 (первый по четной стороне) был построен в конце сороковых. Из детских воспоминаний – освещение в домах от керосиновых ламп (электричество появится в 60-х годах), а вместо дороги на улице – тропинка в траве и свободно пасущиеся овцы.
Потом люди стали обживаться, уже обозначилась и дорога, правда, весной-осенью бывала она грязной (позже жители сами ее подсыпали).
Наш собеседник помнит и то, как появилась улица Фестивальная. Для того, чтобы ее вклинить между Совхозными улицами, городской власти пришлось обрезать участки нечетной стороны 1-й Совхозной и четной 2-й Совхозной. Планировка новой улицы проходила громко, люди ругались, пытаясь отстоять землю, с которой кормились. Но в итоге пришлось смириться. И сегодня на Елисеева участки на правой стороне 6–7 соток, а на левой доходят и до 20.
Валерий Владимирович называет фамилии жителей улицы, которые помнит из своего детства: Корбанковы, Кеженовы, Гудасовы, Захаренковы… К примеру, сосед Гудасов работал механиком в совхозе «Ударник», через него жители улицы покупали саженцы яблонь, тогда все активно сажали сады. Что интересно, хотя летом яблоки зрели в каждом дворе, но мальчишки лазали по соседским садам – там было вкуснее.
Многие жители Лайковой горы поначалу отапливались торфом, который заготавливали на болоте (в него сейчас упираются улицы Елисеева и Фестивальная). Торф нарезали, укладывали на просушку. У каждого была своя делянка и чужого не трогали. Копали торф специальными длинными лопатами, в некоторых домах они еще сохранились. Потом топливо нужно было привезти к дому. Кто обходился собственными силами, а кто просил помочь (не бесплатно, конечно) жившего на Елисеева Дмитрия Корбанкова, который заведовал конюшней на сенбазе. И тогда у дяди Мити и его коня, тяжеловоза Васьки, был вполне законный приработок.
Уклад жизни горожан того времени не сильно отличался от жизни в деревне: практически все держали корову, поросенка, кур. Коров гоняли на пастбище. А так как кругом были земли совхоза «Ударник», пасти личный скот разрешалось только на выделенных участках. И совхозные объездчики регулярно проверяли, нет ли потравы совхозных полей.
Участки для заготовки сена выделяла городская власть. Как правило, это были клочки, и поэтому сенокос продолжался все лето. Тем, кто работал на железной дороге, везло больше: им разрешали окашивать откосы. Каким было молоко от такого сена, история умалчивает.
Достопримечательность
На участке Воробьевых стоит родительский дом, своего рода уличная достопримечательность.
На первый взгляд, ничего особенного – небольшой, послевоенной постройки, за исключением одной детали. На фасаде дома – пятиконечная звезда, свидетельствующая о том, что в доме жил фронтовик. Владимир Сергеевич Воробьев, отец нашего собеседника, родился в 1912 году в д. Красынке Солонецкого сельсовета. На срочную службу призван в 1938 году. Капитан технической службы, он прошел всю войну. Награжден медалями «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», орденами Красной Звезды и Отечественной войны 2 степени.
В темноте
Лидия Магометовна Мякишкина помнит, как улица, вначале редко застроенная, со временем уплотнялась. Случались и пожары, как это произошло на ее усадьбе в бытность предыдущих хозяев. На строительство домов многие брали ссуды.
К началу 70-х годов жители улицы пользовались электричеством, в домах имелось радио и появлялись телевизоры. Но вот сама улица оставляла желать лучшего. Освещения не было. Лидия Магометовна, работавшая телефонисткой, рассказывает, что на работу – с работы приходилось идти по темной улице, да еще в весенне-осеннюю распутицу.
Услышав, что наш разговор касается истории города, к нему подключается и Леонид Стефанович Снежков.
Его дополнения касались и расположенной по соседству сенбазы, и города. Он прекрасно помнит, как мальчишками ловили раков в речке Малой Березине, глубиной больше 2 метров, на которой даже хотели когда-то построить электростанцию. Как на улице Комсомольской в жилой сектор подавали электричество от генератора, работающего на солярке, – с начала сумерек и до 12 ночи. Как в городском парке по праздникам играл оркестр молзавода. Как крутили кино в летнем кинозале, огороженном забором, отодвинув доски которого мальчишки бесплатно проникали на сеанс.
Исчезнувшая сенбаза
Между улицей Елисеева и поселком Молкомбината находилась организация, давно канувшая в Лету, но оставшаяся в виде городского топонима – Сенбаза. Все наши собеседники, рассказывая об истории улицы, неизменно упоминали и сенбазу, с которой в ту пору были связаны многие жители Лайковой горы.
На сенбазе хранили сдаваемое колхозами сено для последующей его отправки в кавалерийские части Советской Армии (по другой версии, сено отправляли на Север). Груженые подводы заезжали на сенбазу по ул. Заводской, где стоит пожарная часть. В очереди, бывало, стояло и по 30 подвод. Сено хранилось под навесом, а территория сенбазы, огороженная проволокой, охранялась. Сторож по прозвищу Чапай нраву был крутого и, несмотря на то что ходил на костылях, ловил женщин-нарушительниц, которые приходили на сенбазу рвать траву для поросят.
Здесь имелась своя конюшня, и конский навоз был большой ценностью для жителей, державших поросят. Считалось, что эта добавка в корм – хорошая профилактика против глистов у свиней. Так что для желающих набрать «лекарства» существовала своя очередь.
К середине 50-х годов кавалерия как род войск была упразднена, исчезла необходимость и в сенбазе. По словам наших собеседников, впоследствии на ее территории размещались дровяные склады. А потом там был оборудован стадион, где в футбол гоняли все окрестные мальчишки.
Городская жизнь
Анне Яковлевне Петрачковой в следующем году исполнится 90 лет, из них 60 связано с улицей Елисеева.
Она родилась в д. Невзучье. При отступлении в 1943 году фашисты их деревню сожгли практически дотла, домов и хозпостроек осталось очень мало. Жители перед наступлением наших войск уходили в лес и закапывали пожитки и зерно, одни – во дворе, но большинство – в хате, под полом. Вернувшись в деревню, многие оказались на пепелище со сгоревшими хлебными запасами.
После освобождения в деревне еще какое-то время стояла воинская часть. Анне Яковлевне запомнилась солдатская прачечная, для которой сами варили мыло. А еще – один из солдат, который частенько показывал детям фокусы. Для ребятишек это было настоящим чудом.
Весной 1944 года колхозники пешком ходили в Рудню за зерном, в том числе и подростки: за это тоже начисляли трудодни. Дети помогали своим матерям вскапывать колхозные поля – каждый колхозник был обязан вскопать 10 соток. И в таких тяжелейших условиях не унывали. Молодежь устраивала танцы в уцелевшей бане. Девушки, молодые женщины осенью-зимой собирались у кого-нибудь в хате и рукодельничали: вязали носки, чулки, кофты, вышивали.
Но тяжелый крестьянский труд понуждал уезжать из деревни. Так в 1950 году Анна с мамой и сестрой перебрались к тете и дяде в Рудню, в избушку. Училась в вечерней школе, работала в раймолконторе на заготовке молока у сельских жителей. Дед Граков запрягал лошадь, Анна ехала по деревням, собирала молоко и везла его на молзавод. Закончив курсы лаборантов и поработав на низовых молзаводах, в 1956 году она устроилась на Руднянский молзавод. Вышла замуж, встала на жилищную очередь, была в ней 150-й. Но темпы строительства жилья отставали от количества очередников. Тогда, чтобы помочь людям обзавестись жильем, на предприятии стали выдавать беспроцентные ссуды. Анна Яковлевна с мужем решила строить дом. Участки тогда выделялись в восточной части города, под Шеровичами. Только там не понравилось, да и до работы было далеко. Но был и другой вариант – ул. 2-я Совхозная, в десяти минутах от молзавода. Его и выбрали.
Через год срубили дом, и только спустя еще год удалось накрыть крышу – шифером (благодаря помощи свекра, работавшего председателем колхоза). Многие новоселы тех лет перевозили из деревень в Рудню уцелевшие дома. Но вот с кровельными материалами дела обстояли неважно, прямо говоря, крыть было нечем. Одни для этого использовали дранку. Другие пробовали крыть дощечками от ящиков, в которые на молзаводе паковали сгущенку. Под воздействием осадков эти дощечки корежило в разные стороны, и текла сквозь них вода.
Но как бы там ни было , улица строилась, меняя при этом привычный ландшафт. По словам Анны Яковлевны, в то время с ул. 1-й Совхозной, пересекая Фестивальную и 2-ю Совхозную, была напрямую дорога на сенбазу. Петрачковым уже отмерили землю, а люди по привычке все ходили старой дорогой – у них по участку. Потом по мере застройки она исчезла. Зато проулок, идущий от ул. Пономарева через Фестивальную и Елисеева на молзавод, долго связывал два микрорайона.
Вторая половина улицы – более низинная и упирается в болотце. Для того чтобы поднять хоть как-то свои участки, жители привозили не только песок, торф, грунт, но даже кофейный шрот с молзавода, который оставался после производства сгущенного молока с кофе.
Конечно, людям хотелось обустроить свой быт, украсить дома. Анна Яковлевна вспоминает, что из отделочных материалов в магазине были только дешевые бумажные обои. Далеко не всем удавалось подшить потолки, нет, не гипсокартоном, а обычной ДВП.
Несмотря на то, что по улице уже провели линию электропередачи, потребителям электричества не хватало, в час пик лампочки горели далеко не в полную силу. В качестве бытовой техники пользовались керосиновыми лампами, керогазами.
Кстати, о керосине, которым их заправляли. Наша героиня рассказывает, что в Рудне в 60-е годы довольно часто случались пожары из-за керогазов. И они сами однажды едва не сгорели, хорошо, хозяйка вовремя зашла в коридор, где готовилась еда на керогазе. После серии возгораний пожарные стали проверять качество керосина. Тогда говорили, что разбавляли его лигроином, применение которого в керосиновых приборах было строго запрещено.
В конце 60-х в городе шла газификация – появился баллонный газ и плиты, заменившие керогазы. Что интересно, поначалу газовые баллоны стояли открыто возле домов. Но после того, как их начали воровать и продавать, хозяева стали мастерить дли них шкафы, которые закрывались на замок.
Любую улицу в частном секторе, и Елисеева не исключение, невозможно представить без колодца. Анна Яковлевна говорит, что тогда, в 60-х, по решению горсовета жителям выделяли по 360 рублей на строительство колодцев: если есть улица, должен быть и колодец. Скооперировавшись, строили своими силами, или нанимали работников. Колодезные бетонные кольца были в ту пору большим дефицитом. Поэтому в их качестве использовали дорожные трубы длиной 3,5 метра, диаметром чуть больше ведра. Единственный недостаток этих труб – тонкий бетон, который со временем разрушался. Примечательно, что в северной половине улицы есть колодцы, вода в которых при кипячении не дает накипи. А в конце улицы, у болота, в колодце только техническая вода.
Острые вопросы
Собирая материал по истории улиц (сначала – Пономарева, потом – Елисеева), много беседовала с людьми. Конечно, в разговорах касались и бытовых проблем сегодняшнего дня. Для пожилых людей летом этого года такой проблемой стала закрытая по причине коронавируса баня на Молкомбинате. Да, в городе есть еще одна – в п. СХТ. Но старикам трудно добираться общественным транспортом, а на такси – дорого, с учетом дороги туда и обратно помывка в бане обойдется в 300 рублей. При этом личных бань у многих нет, поэтому мылись дома в тазиках или в летнем душе. И даже при наличии индивидуального газового отопления у стариков больше нет никаких удобств в доме: ни туалета, ни душевой кабины. Так что открытие бани стало настоящим праздником. Люди боятся, чтобы эта история не повторилась зимой.
Другая проблема – водоотведение. В целях мелиорации вдоль восточной границы улицы позже прокопали водоотводную канаву. Но полностью проблему решить не удалось. Зато случались громкие скандалы, когда жители отводили воду от себя к соседу в огород. С той поры почти ничего не изменилось. Появившиеся впоследствии канавы на самой улице, увы, частично засыпаны самими жителями, видимо, для удобства. И поэтому система водоотведения не работает, зато некоторые участки по-прежнему затапливаются водой. При этом нужно учитывать тот факт, что через улицу проходит наиболее короткий путь от поселка МКК к железнодорожному вокзалу и в СХТ: по улицам Строителей, части Елисеева, через тот же проулок, пересекающий Фестивальную и выходящий на Пономарева. Кстати, после того, как последнюю заасфальтировали, поток транспорта в этом направлении возрос. А это значит, что несмотря на подсыпку, неоканавленная дорога будет снова разбиваться. Нужно сказать, что водоотведение является проблемой для многих городских улиц. Но решать ее нужно совместными усилиями городского поселения и жителей.
Новое имя
У нашей героини сохранилась домовая книга, начатая в 1959 году по ул. 2-й Совхозной. Как и у многих горожан того времени, помимо семьи в доме потом были прописаны и другие родственники – из деревни, которым невозможно было без прописки устроиться на работу в городе.
В связи с переименованием улицы спустя полгода была проведена перепрописка ее жителей, о чем в домовой книге осталась соответствующая отметка.
Анна Яковлевна говорит, что перед переименованием по районному радио транслировали специальную передачу, в ней рассказывали о предстоящем событии и о тех людях, имена которых становились отныне частью городской истории.
С того времени прошло почти 60 лет. И настала пора напомнить горожанам, кем он был, Андрей Алексеевич Елисеев.
Солдат партии
Андрей Алексеевич Елисеев – уроженец Мосальского района Калужской области, входившего до сентября 1937 года в состав Западной области, административным центром которой являлся Смоленск. С Руднянским районом его связывали всего лишь несколько лет работы и жизни. Может быть, поэтому информации об этом человеке совсем немного. Ну что ж, расскажем, что удалось найти.
Родился в 1905 году. Вступил в партию в 1931 г., и уже в 1935 г. его перевели на партийную работу. Спустя три года, в 1938 г. Елисеева назначили первым секретарем Руднянского райкома ВКП(б).
В конце июня 1941 года директивой Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей предписывалось, в том числе, «в занятых районах создавать партизанские отряды и диверсионные групп для борьбы с врагом». Как следует из сборника документов и материалов «Смоленская область в годы Великой Отечественной войны», буквально через неделю, 6–7 июля, первый секретарь Смоленского обкома партии Д.М. Попов на совещании с секретарями обкома сообщил, что областной партийной организации нужно готовиться к деятельности в условиях оккупации и готовить и развертывать партизанское движение, для чего вызвать в Смоленск первых секретарей райкомов партии и проинструктировать их, как вести эту работу. Как следует из воспоминаний Ф. Крылова, секретаря обкома, на беседу прибыли все секретари.
В книге М.А. Касаткина «В тылу немецко-фашистских армий Центр» читаем, что 12 августа 1941 года бюро Смоленского обкома партии осудило поведение секретаря Руднянского райкома А. Елисеева, не выполнившего указание секретаря обкома В. Иванова о создании в районе партизанского отряда и ушедшего в советский тыл. А.А. Елисеев был затем возвращен во вражеский тыл. Позже на территории Руднянского и Понизовского районов было создано несколько партизанских отрядов. Елисеев в течение длительного времени был комиссаром Понизовской партизанской бригады.
В фондах Руднянского исторического музея есть копии интересных документов, которые в сопоставлении с вышеприведенными проливают свет на деятельность А.А. Елисеева. Один из них – копия удостоверения, выданного 29 августа 1941 года управлением НКВД СССР по Смоленской области и штабом охраны войскового тыла Западного направления сотруднику НКВД Елисееву А.А. в том, что он следует на автомашине с группой товарищей в Глинковский и Ярцевский районы Смоленской области по специальному заданию НКВД. В удостоверении указан и номер автомобиля и то, что бойцы вооружены винтовками. Вряд ли это был однофамилец, хотя в жизни, конечно, всякое бывает. Но, возможно, это было не первое специальное задание, и тогда становится понятной резолюция обкома партии, осудившего действия т. Елисеева. Как бы там ни было, но с августа 1941 года следы Андрея Алексеевича теряются.
Следующее упоминание о нем в документах – март 1942 года. Он лично пишет докладную записку в обком ВКП(б) о проделанной работе в тылу врага в марте–мае 1942 года, точно указав дату своего появления в Руднянском районе: «20 марта я вступил на территорию Руднянского района (Осиновского и Мервинского сельсоветов), где соединился с небольшой группой людей (10 чел.), стихийно сорганизованной в партизанский отряд лейтенанта т. Петрочкова С.Е. и вместе с ним начал действовать на территории своего района». Кроме боевых операций, велась работа по привлечению в отряд новых бойцов, тем самым «вырастили отряд до 40 человек».
Елисеев рассказывает, что 22 апреля в Понизовский райком партии прибыл старший инструктор политотдела 4-й ударной армии т. Павлюченков А.Е., который имел полномочия Военного Совета фронта объединить все партизанские отряды Руднянского, Понизовского и Лиозненского районов в одну бригаду. Командиры и комиссары всех отрядов это решение поддержали. Таким образом, была создана 2-я партизанская бригада, командиром назначен т. Стрелков В.В., комиссаром – т. Елисеев А.А.
Далее комиссар подробно отчитывается о проведенных операциях и работе среди населения. Упоминает о своем помощнике по комсомолу – секретаре Руднянского РК ВЛКСМ т. Меркиной З.А. Наряду с просьбами для нужд отряда, у него есть и личная – он просит сообщить, известно ли обкому, где находится его семья. Позже местонахождение жены было установлено, и супруги писали друг другу письма.
1 сентября 1942 года выходит Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями партизан, действующих на территории Украины, Белоруссии, Орловской и Смоленской областей, отличившихся в партизанской борьбе в тылу врага. В списке значились 177 человек, и один из них А.А. Елисеев, награжденный орденом Красной Звезды (орден вручался за большие заслуги в деле обороны СССР, за личное мужество и отвагу, отличную организацию и умелое руководство боевыми действиями). Список мы нашли на сайте «Память народа», но больше никаких документов, в т. ч. и наградного листа, там нет.
Комиссар Елисеев ведет большую партийно-политическую работу среди населения, в том числе на страницах газеты «Рабочий путь», в специальном выпуске для жителей Смоленской области, временно подпавших под иго оккупации. В ноябре 1942 года там было опубликовано его первое письмо под рубрикой «В Руднянской деревне» о том, как оккупанты грабят крестьян. В других письмах – о зверствах фашистов, о партизанской войне.
Летом 1942 года Смоленский обком партии принял решение выделить передвижную типографию Понизовскому и Руднянскому райкомам партии. За линией фронта была создана специальная группа для обучения типографскому делу. Секретари подпольных райкомов партии М.Ф. Еремеев, А.А. Елисеев, парторг 17-й партизанской бригады Г.Ф. Филиппенков и Зина Меркина прошли обучение. За линией фронта в группу включили А.В. Терентьева, партизана, находившегося на лечении в госпитале и работавшего до войны печатником. Его знал Елисеев, который и добился этого решения у вышестоящего командования. Во второй половине декабря группа прибыла в расположение партизанской бригады.
22 января 1943 года вышел первый номер газеты «Руднянский колхозник». Набирала и верстала газету Зина Меркина, печатал А.В. Терентьев. Подготовкой материалов занимались Филиппенков, Елисеев, Еремеев, которые потом научились и наборному, и печатному делу. Тираж доходил до 800 экземпляров.
Газеты и листовки забрасывались в крупные гарнизоны противника – Сураж, Велиж, Рудню, Смоленск и Витебск. Об этом на страницах районной газеты в 1975 году рассказывал А.В. Терентьев. Он же буквально в двух словах, но обрисовал и портреты всегда веселой Зины Меркиной и обаятельного и рассудительного комиссара Андрея Алексеевича Елисеева. И обстоятельства их гибели: по указанию обкома весной 1943 года Елисеев, Меркина, Чуяшов с группой партизан ушли в Руднянский район. Нарвавшись на засаду гитлеровцев, там они погибли, за исключением Чуяшова. Об этом трагическом событии говорится и в книге «Партизаны в борьбе с фашизмом. Битва за Москву в треугольнике Смоленск – Орша – Витебск» (составитель Р.Л. Романов). В мае 1943 года партизанская бригада приняла участие в «рельсовой войне», объявленной Западным штабом партизанского движения. Группы подрывников отправлялись на усиленно охраняемую немцами железную дорогу Смоленск – Витебск, но многие погибали еще на подходах к ней. В конце мая с одной из таких групп ушли на задание А. Елисеев и З. Меркина. Около д. Бель партизаны были обнаружены фашистами и погибли в бою.
Позже в 1974 году место гибели секретаря райкома партии А.А. Елисеева и секретаря райкома комсомола З.А. Меркиной по решению Смоленского облисполкома было внесено в список памятников и памятных мест, связанных с борьбой за независимость нашей страны.
После освобождения района работавшая на Губинском торфопредприятии в Орехово-Зуевском районе Московской области жена А.А. Елисеева, Ольга Григорьевна, не получая долго от мужа никаких известий, обращается с письменным запросом к секретарю Смоленского обкома партии Д.П. Попову. В середине декабря ей направлен ответ, в котором говорится, что «обком ВКП(б) не имеет данных о гибели ее мужа».
Почти через год, в октябре 1946 года, Смоленский обком КПСС сообщает О.Г. Елисеевой, что ее муж, верный присяге, погиб смертью храбрых в боях за Родину, и за геройский подвиг удостоен медали «Партизану Отечественной войны» 1 степени. Награда была передана в семью – для передачи из поколения в поколение.
На сайте partizany.by мы нашли наградной лист на эту медаль за подписью секретаря обкома партии К. Романова. В нем говорится о работе Елисеева как комиссара по вовлечению в отряд населения, в частности, молодежи, о проведении партийно-политической работы среди бойцов и населения, о росте партийной организации.
По данным Руднянского исторического музея, вдова А.А. Елисеева сама отыскала могилу мужа и Зины Меркиной, после чего их останки были перезахоронены в братскую могилу у средней школы № 2 г. Рудни.
Не так много известно об Андрее Алексеевиче Елисееве. Но даже благодаря этим скупым фактам перед нами предстает человек умный, волевой, преданный до конца Родине.
Елена ШКОЛЬСКАЯ
Фото Сергея СОБОЛЕВА и из личного архива А.Я. Петрачковой
