Читать училась по «районке»

Десять дней своего апрельского отпуска я провела в архиве районной газеты «Руднянский голос». Давно собиралась это сделать, но обычно суета рабочих дней требовала активного отдыха, а в нынешнем апреле условия диктовал зловещий вирус, узурпировавший власть во всем мире, – нацепил, самозванец, корону.

Говорят, бывают моменты, когда вся жизнь проходит перед глазами. В апреле этот момент наступил для меня. И мама жива – идет-бежит с работы по узенькой, едва заметной в кромешной тьме, снежной тропке, обозначенной вешками-прутиками. И отец заводит утром свой трактор под окном – рев мотора заставляет болезненно морщиться. Бабушка прядет, сидя на диване, – размеренно тянется ровная пушистая нить, теплая даже на вид. Вижу и себя, девчонку с синяками на ногах от первой неумелой поездки на колченогом велосипеде – тормозить пришлось в соседский забор.

Десять дней я прихожу в редакцию утром, а ухожу по окончании рабочего дня. С замиранием беру первую из сохранившихся подшивок (в твердом картонном переплете, как и все остальные) – «Руднянский колхозник», 1946 год. Очень короткие заметки, словно «вести с полей», полное отсутствие фотографий, кроме натуралистических, в полный рост, изображений Иосифа Сталина на первой странице почти каждого номера. В 50-е годы все чаще «клеймят позором» бездельников – с указанием места работы и фамилии. Идут годы, меняются вожди, меняется страна. Газета реагирует – то осторожно, то резко: вот развенчан культ личности, и на партийных собраниях не стесняются в выражениях по адресу того, кого совсем недавно готовы были носить на руках; вот первые посевы кукурузы, первое непонимание председателей колхозов и первые советы, как сделать кукурузу королевой полей.

Я нахожу на газетных страницах имя своей мамы и, что для меня неожиданно, – отца и даже бабушки. Часто появляются в «Заветах Ильича» короткие заметки Максима Лутченкова, дедушки моего мужа. Одна из таких заметок раскрывает передо мною неизвестные страницы биографии близкого человека: участие в Первой мировой и Гражданской войнах.

В 60-е годы мы вместе с газетой славили наших космонавтов. Будучи человеком, у которого любое упоминание о политике вызывает тошноту (даже на школьных политинформациях я для себя выторговала раздел спорта), с удивлением читаю о Фиделе Кастро и Че Геваро, митингах в поддержку Анджелы Дэвис, борьбе африканских стран за независимость и понимаю, что помню эти события именно по публикациям в «районке». Со временем газетные заметки превращаются в полноценные статьи, и за каждой из них я вижу автора.
Мое знакомство с районной газетой произошло еще в дошкольном возрасте. Собственно говоря, грамоту осваивала по ней: сидела напротив читающего отца и спрашивала: «Это какая буква? А это?» Потом, первоклассницей, все норовила перевернуть букварь «вверх тормашками»: так буквы приобретали привычный облик, становились говорящими.

Я помню, как сразу обратила внимание на первые статьи нынешнего редактора Людмилы Азаркевич, подумала тогда, как хорошо пишет эта девочка, почти моя ровесница и тоже родом из села. Сама я в то время ограничивалась дневником, который ожидала та же участь, что и многие подобные дневники моих тогдашних ровесников: он был торжественно сожжен без свидетелей (в последующие годы не раз близки были к этому и мои студенческие дневники, – хорошо, что удержалась: может, внуки-правнуки прочтут и посмеются).
Моя первая заметка была напечатана в газете, когда я училась в седьмом классе. Честно говоря, глубокое неудовлетворение по этому поводу я испытываю до сих пор. Весьма щепетильная в вопросах авторского права, я не ожидала, что моей фамилией будет подписан материал, отполированный и щедро приправленный политическими лозунгами, – спасибо учителям моей школы. Эта заметка на долгие десятилетия оставалась моим единственным опубликованным опусом.

Однако дальше случилось то, что случилось: оказалось трудно удержать мысли, которые просились на бумагу. Я сотрудничаю с газетой не первый десяток лет и очень благодарна редакции и лично Людмиле Азаркевич за то, что они позволяют мне писать так, как я хочу; за то, что я в любое время могу прийти на ул. Советскую, 15, вдохнуть легкий запах старых газет, услышать скрип половиц и почувствовать себя, как дома.

В. Лутченкова, г. Смоленск – д. Гранки