Талант, спасший жизнь
«И на тихом океане свой закончили поход». Певуче выговаривала гармонь. Красноармеец Рогожинский снова растянул меха от плеча до плеча… Солдатская гармонь – спутница всех походов, веселый председатель у каждого привала, – грянь, гармонь, и усталости как не было, и ноги сами просятся в пляс, будто не отмерено только что полсотни добрых километров. Эх, дай погорячее, не скупись, гармонист… Из-под Витебска – в Пруссию, за Кенигсберг и оттуда через все степи, болота и горы вместе с гвардейцами совершил славный путь солдатский баян», – так писала газета «Комсомольская правда» 21 сентября 1945 года. Целый абзац ее статьи «Порт-Артурские встречи» был посвящен руднянину Николаю Аверьяновичу Рогожинскому.
Семейная реликвия
На страницах «Руднянского голоса» (в рубрике, посвященной улицам города) мы уже рассказывали о семье Рогожинских. Двое из четверых сыновей Аверьяна Илларионовича и Ксении Григорьевны Порфирий и Александр погибли в боях Великой Отечественной войны. Николай также воевал. Ему удалось вернуться домой после долгого пути от оккупации до победы советский войск над фашистской Германией, а затем Японией.
К началу войны Николаю Аверьяновичу было 29 лет. Он работал электромонтером, участвовал в электрификации города (Рудня тогда получала свет от дизельной электростанции). Жену он привел, как и полагается, в дом отца на Микулинской (Колхозной) улице. К лету 1941 года в семье появился первенец, названный в честь отца.
Как и многие жители Рудни на момент вторжения немцев мужчина был в городе, попал в оккупацию. В первые дни после освобождения 10 октября 1943 года был призван Руднянским военкоматом (семью оставлял уже с двумя детьми – Колей и новорожденной Анетой). Рядовым он пройдет всю службу, и все это время рядом с ним будет его верный боевой товарищ… Отправляясь на фронт, Николай взял свой любимый баян, что во многом определило его службу и, возможно, судьбу.
«Этот баян самый первый появился в Рудне, – делится с нами его сын, Николай Николаевич Рогожинский. – На гармони много кто играл, а мой отец стал первым баянистом. Его приглашали аккомпанировать в клуб, а после войны – в Дом культуры. Самоучкой был, нот не знал, но слух исключительный. Научился в молодости, когда был в Ленинграде: кто-то ему подсказал. Вот это единственные ноты, которые он привез с фронта…» В огромной папке-архиве, где хранятся все военные документы отца, лежит и эта небольшая розовая тетрадь. На обложке четким строгим почерком написано «Сборник танцев для баяна. Манчжурия, 1946 год» – наверное, чей-то подарок. А рядом на стол Николай Николаевич ставит огромный, изрядно потревоженный временем инструмент. Этот баян – семейная реликвия Рогожинских. Сколько праздников видел он в мирное время: свадеб, торжественных мероприятий, танцев?.. Сколько солдатских воспоминаний было связано с его мелодиями?..
«На нем мой отец играл все, исполнял и серьезные вещи: «Рондо» Моцарта, «Полонез» Огинского. Баян приблизительно 1937 года, может быть, 36-го. Весит 9 килограмм 600 грамм. Ремень родной», – продолжает Николай Николаевич. Почти 10 килограмм веса, да фанерный футляр дополнительно, килограмма три (он тоже сохранился). Где-то он путешествовал в военном обозе, где-то Николай Аверьянович нес его на себе, но оставить было невозможно.
Боевой путь солдат начал в 42-м армейском заградительном отряде 39-й Армии. В 1943-1944 годах он служил на Западном 3-м Белорусском фронте. Участвовал в боях за город Витебск, за что ему была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего. В семейном архиве бережно хранятся пожелтевшие листы и других благодарностей: 1 августа 1944 года – за освобождение города Каунас; 8 октября 1944 года – за прорыв обороны противника юго-западнее Шауляй; 23 октября 1944 года – за прорыв обороны немцев, прикрывающих границу Восточной Пруссии, и вторжение в ее пределы.
9-м апреля 1945 года датирована благодарность по завершению разгрома Кенигсбергской группировки немецких войск, а 9 июня 1945 года солдат получил медаль «За взятие Кенигсберга». 30 августа 1945 года вышел приказ о награждении Рогожинского еще одной важной медалью «За боевые заслуги». Список наград пополняют медали «За победу над Германией», «За победу над Японией» и юбилейные.
Сколько раз в этих походах могла оборваться его жизнь… После войны о фронте мужчина рассказывал мало, только однажды, отправившись с сыном в Витебск, проезжая знакомое место, обмолвился, что здесь чудом избежал гибели. Когда он на минуту вышел из блиндажа, в их укрытие попала мина, всех товарищей убило. Дважды он был ранен, в том числе в левую кисть, но обошлось: и общее здоровье, и рука восстановились.
В дальневосточном походе
На обложке красноармейской книжки солдата Рогожинского особая пометка – баянист.
Николай Аверьянович сразу был причислен к ансамблю части: умение играть на музыкальном инструменте очень ценилось на фронте. Почти все его армейские фотографии – со своим баяном – с друзьями-музыкантами, есть снимки и на походных сценах – кузове автомобиля с опущенными бортами.
«Затем из Восточной Пруссии часть наших войск была переброшена на Дальний Восток. Военный эшелон отца из Калининграда двигался в сторону Москвы. В Смоленске была остановка. До Рудни 60 километров. Душа горит. Отец выходит на перрон и начинает играть…», – вспоминает Николай Николаевич историю, не раз пересказанную в их семье. Удивительно, но знакомый баян тогда услышала руднянка Ия Ивановна Степаненкова (женщина работала в райсоюзе и возила отчет в Смоленск, на вокзале она ждала свой поезд). Пойдя на звук, Ия увидела Николая. В тот же день она принесла семье весточку: «Живой, здоровый, их отправляют куда-то далеко».
Так открылась дальневосточная страница военной биографии Рогожинского. С нее начинаются и записи в дневнике, привезенном с фронта. Маленькая записная книжечка карманного формата хранит его почерк. Второпях, карандашом, по-мужски скупо по нескольку строк оставлял солдат о главных этапах своего пути.
«9 июня 1945 прибыл в Монгольскую народную республику. На реку Голубой Керулен. Станция Баян-Тумен. 5 сентября 1945 года прибыл в Порт-Артур. Ночью. 9 сентября – встреча с моряками. 18 сентября вечером выехал из города Порт-Артур в свой полк. Жизнь проходила нормально».
Обратим внимание на большой перерыв в записях. К этому периоду относится подвиг русских гвардейцев, прошедших пешим маршем две тысячи верст. Сначала им нужно было преодолеть безводные, пустынные степи Монголии, «пять сотен километров по мертвой солончаковой земле» прошли они, постоянно испытывая жажду. Николай Аверьянович рассказывал, что после пустыни перед бойцами открылась река. Несмотря на приказ командиров – не пить воду, многие ослушались, напивались и умирали.
Следующая задача, которая встала перед советскими воинами, – форсировать горный хребет Большой Хинган. Сквозь чащи, бурелом, с горы на гору канатами приходилось тянуть орудия, отбиваясь от вражеских японских отрядов, нападавших со всех сторон. Еще одним препятствием на пути стала вода, «которой так не хватало в солончаках, она запрудила поля Манчжурии, превратила мягкий глинистый грунт в одно сплошное месиво, болото. А где мост – там лошадь боится ступить. Расстилали плащ-палатку и на него боком валили коня, и так перетаскивали на насыпь». Прорывая укрепленные районы японцев, советские воины освобождали Маньчжурию.
А затем состоялась историческая встреча гвардейцев с моряками-десантниками. Она прошла на Электрическом утесе, символичном месте, прикрывающем Порт-Артур с моря (на его укреплениях в войну 1904-1905 годов более трехсот дней русская армия оказывала яростное сопротивление японцам, за что Порт-Артур был назван городом русской славы).
И во время всего перехода рядом с бойцами был этот баян, который стоит сейчас передо мной на столе. Корреспондент «Комсомольской правды» написал ему настоящую оду: «…Его несли по очереди, оберегая, и командиру не приходилось напоминать, чья смена, кому брать баян. Он вместе с бойцами мерз зимой на дорогах Восточной Пруссии, вместе со всеми изнемогал от зноя в сухом дорожном мареве, стоящем над степями Внутренней Монголии. И шрамы от осколков не зря хранит его футляр. Так дай же теперь жару, Рогожинский, пусть на скалах Порт-Артура полным голосом играет наш походный, наш бывалый, наш боевой солдатский баян!»
Понятно, что этот инструмент был настолько ценен, потому что Николай Аверьянович мог виртуозно на нем играть, значит, особенно ценен был этот музыкант. В другой статье он назван лучшим баянистом на весь гвардейский полк. И в благодарности, датированной 30 августа 1945 года, отмечено, что в наступательных боях и при совершении марша на территории Манчжурии он своей самоотверженной работой воодушевлял личный состав полка на выполнение поставленной задачи.
Долгожданное возвращение
2 сентября Япония капитулировала, война была окончена, но в течение следующих лет части Советской Армии еще находились на Дальнем Востоке. До 3 сентября 1946 года Николай Аверьянович состоял в действующей армии. Выполнял обязанности электрика. В одной из заметок армейской газеты рассказывалось, как они с товарищем монтировали киноустановку в своем батальоне, – на заставе стали показывать кино.
Из дневника: «3 октября 1945. Живу в Манчжурии. На одной станции вблизи Желтого моря. Кругом окружают китайцы. Жизнь проходит скучно. Хочется поехать домой, встретить своих родных, обнять сына и дочку. И не знаю, когда настанет тот час, что я встречусь со всеми знакомыми и родными. Как хочется купить всем по подарку, но денег нет.
30 июня 1946 года. Выехал из станции Син-Жу-Тунь на другое место в город Цзиньчжоу. Жизнь стала протекать веселей. Приближается тот долгожданный день, когда я скоро вернусь в Россию к своим родным и любимой семье, которые меня ждут и не дождутся».
А вот одно из его писем с берега Желтого моря. 13.06. 1946 года.
«Добрый летний день, Мама, Папа, Ната, Коля, Анета, Галя, Вера, Надя (Галя – сестра, Вера и Надя – племянницы. – Прим. ред.). После некоторого молчания сообщаю, что я по-прежнему жив, здоров и от души желаю вам полного здоровья и успехов вашей летней работе. Я по-прежнему живу солдатской жизнью, работаю по своей основной специальности. В выходные дни приходится сопровождать танцы, время проходит скучно. У нас появились свежие фрукты, как клубника, вишни, огурцы и т.д. Но все дорого стало. Новостей особенных нет. Но все же собираемся ехать домой.
В июле я должен покинуть этот полуостров и выехать в Россию, как демобилизованный. Хотя и может, мои вышенаписанные слова вам уже и надоели, но ничего не поделаешь, не всем сразу ехать и не в одно время. Кто и раньше, а кто и немножко попоздней. Если бы это все было в моей силе, я бы и сегодня прилетел бы к вам неожиданно, но поскольку это все зависит не от меня, а от положения времени, то я смогу только с вами встретиться в августе месяце, не раньше. Вот по морю придется ехать, вот это страшновато. Говорят, что мины плавают, оставленные японцами, не все выловлены. Но это ерунда, говорят, что есть кое-что и пострашнее. Плавает. (Японцы-камикадзе еще подрывали суда. – Прим. ред.).
Вот все пока, жду от вас письма. Прошло уже 12 дней, а я не получил. До свидания. Целую всех. Ваш Николай.
Коля и Анета, не обижайтесь, что в этом письме ничего не посылаю из видеков (открыток. – Прим. ред.), в следующем письме пришлю. Целую вас крепко. Ваш Папа.»
14 сентября 1946 года – пришел черед сделать самую радостную запись: «Настал тот день долгожданный, что я демобилизовался и еду домой. Сегодня погрузка на станции Цзиньчжоу, еду в город русской славы Порт-Артур на погрузку парохода. Пишу эти строки в вагоне». А дальше замелькали названия городов: Порт-Артур, Данрен. Пароходом Красногвардеец» он доплыл до порта Посет. С эшелоном дальнего следования проехал всю страну, через Ворошиловск, Хабаровск, Читу, берега Байкала, Иркутск, Красноярск, Новосибирск, Омск, Свердловск, Казань…
Со станции Рудни Николай Аверьянович нес свой знаменитый баян, а из кармана его галифе выглядывала мордочка японского хина. Возвращение отца стало самым лучшим подарком детям, а вторым сюрпризом стала эта собачка – малышка Муха.
Николай Аверьянович прожил долгую жизнь в родном городе. «Серая юбка», «Смуглянка» и другие любимые фронтовые песни еще долго звучали в его доме и на руднянских сценах. И любовь к музыке естественно передалась его детям: трое из них овладели музыкальным искусством. Николай Николаевич – бывший учитель пения в нашей первой школе (и мне повезло слушать его баян на каждом уроке), Алла Николаевна также окончила музучилище по классу баяна, преподает в музыкальной школе Смоленска, Анета Николаевна – дирижер хоровых, она окончила педучилище по классу фортепиано и осталась работать в этом учебном заведении.
Анна Михалутина
Фото из альбома семьи Рогожинских
Социально значимый проект «Помнить о будущем»
