Прошлое – вторая жизнь

Рубрике, посвященной истории улиц нашего города, исполняется четыре года. Сегодня можно сказать, что она почти завершена.

А началась работа над этими материалами в апреле 2020-го. Приближалась очередная годовщина – 75-летие Победы в Великой Отечественной войне, и в этот юбилейный год решено было рассказать на страницах «Руднянского голоса» об улицах, в названиях которых запечатлены события, даты или имена героев той войны (у нас их девять). Одновременно хотелось еще раз вспомнить об этих людях и более подробно коснуться не только времени возрождения Рудни, полностью сметенной в ходе захватнических, а потом освободительных боев, но попробовать собрать те немногие довоенные сведения, которые еще хранятся в разрозненных архивных документах и в памяти жителей. Так рубрика о войне превратилась в рассказ об истории местечка, а затем города Рудни. Когда же год заканчивался и мы научились работать над этими новыми сюжетами, пришло понимание, что нужно продолжать. Оказалось, что большая часть названий наших улиц имеет прямое отношение к советскому периоду, когда Рудня и получила статус города (1926 год), когда она росла и развивалась. Поэтому следующим блоком рубрики стали «Улицы советские», работа над которыми длилась следующие два года. Постепенно улицы и окрестности стали описываться как небольшие микрорайоны. А завершить наш рассказ мы решили теми улочками/районами Рудни, которые имеют наиболее давнюю историю (из числа незакрытых ранее).

Коренных руднян – единицы

Нашими героями становились старожилы города, чьи семьи живут здесь поколениями. Коренных руднян (бабушки и дедушки которых родились здесь или приехали в молодости) у нас немного: слишком сильные потрясения пришлись на сороковые годы прошлого века. Большой удачей было найти такого человека и записать его воспоминания (это Анатолий Ефимович Кондратенков, Николай Николаевич Рогожинский, Майя Петровна Василькова, Светлана Андреевна Грищенкова…). История многих жителей Рудни началась после войны, когда город особенно остро нуждался в рабочих руках. Из деревень нашего и соседних районов тогда в Рудню стекалось огромное количество молодежи, да так и оставалось, понимая, что здесь можно жить и строить свое будущее. Обратный процесс (отток молодежи) начался в девяностые: наш город становился бесперспективным, и связь многих поколений руднян прерывалась.

Работа проходила очень непросто. Ведь нужно было изучить всю доступную архивную информацию (благо, в редакции есть подшивки нашей газеты с 1946 года, а довоенные, хранящиеся в областном архиве, несколько лет назад отсняла на фотоаппарат наша сотрудница, так что мы ими тоже располагали), нужно было постоянно держать связь с библиотекой и музеем. А сколько человек нужно было опросить, чтобы собрать более-менее полное описание даже одной улицы… Поначалу люди очень настороженно относились к нашим расспросам: многие не понимали, что история является огромной ценностью. «Что я могу рассказать? – не раз слышали мы. – Вот у родителей бы спросить. Они знали больше». Не спрашивали, не запоминали, все казалось, что время еще есть, а старики уходили… Мы тоже поздно взялись за эту работу, сколько раз в редакции слышалась фраза: «Хотя бы десять лет назад начать, сколько людей были еще живы…»

Удачные находки

Постепенно рудняне привыкали к новой рубрике, охотнее открывали двери, подсказывали, к кому еще можно обратиться и даже провожали до дома, чтобы не только указать адрес нужного человека, но и лично познакомить старожила и корреспондента (вдруг пожилой человек не выписывает районную газету, вдруг – не откроет?). За эти годы я познакомилась с огромным количеством руднян и могу утверждать: как бы ни менялось время, разобщая нас, но отзывчивых, участливых людей намного больше.

Все чаще перед нами открывались семейные альбомы, папки с документами старших членов семей. В домовых книгах мы видели зачеркнутые старые названия улиц, а кто-то показывал и вещи родных – иллюстрации ушедшей эпохи. Единственный вопрос, на который мы почти всегда получали отрицательный ответ: «Есть ли написанное родителями, бабушками или дедушками? Вели они дневники, записывали воспоминания?»

Один из самых интересных случаев такой редчайшей находки могу рассказать. Сбор материала по очередной улице завершался, когда я подошла к дому с высоким сплошным забором. Поговорить с его хозяйкой рекомендовали несколько раз (их семья здесь жила с послевоенного времени). И я добросовестно приходила, но всегда меня останавливала замкнутая калитка. Номера сотового телефона Ольги Петровны раздобыть не удалось, хоть я понимала, что и это не залог успеха для разговора – многие, и не только пожилые люди, сейчас просто не отвечают на незнакомые номера: слишком много навязчивых звонков поступает. Постояв несколько минут, я подумала, что можно поискать номер стационарного телефона по электронному справочнику. Не все еще отказались от них, хотя шанс, как вы понимаете, был мизерный. Найдя номер, решила набрать на удачу…

После трех гудков, к моей радости, трубку сняли – послышался бодрый, приятный голос. Рассказав о причине звонка, я была допущена в дом. Записала историю семьи, в старом альбоме мы с хозяйкой отыскали отличный снимок улицы в пятидесятые. Уже собираясь уходить, я попросила уточнить несколько отчеств бывших соседей, которые меня интересовали. Женщина засомневалась и для сверки решила позвонить своему другу детства, долго жившему в Петербурге, а потом – в Смоленске (удивительно, как не прервалось их общение)… Он сразу ответил, нужное отчество также не вспомнил, он спросил, для чего ей эта информация. Узнав о нашей рубрике, мужчина сообщил, что у него хранятся несколько тетрадей воспоминаний отца, в том числе и о дореволюционной Рудне, и он долго думал, куда их можно передать, кому они могли бы пригодиться. Так мы заочно познакомились с Анатолием Александровичем Тумановым, который очень помог в нашей работе.

А уходя, я заметила замешательство Ольги Петровны: оказалось, она работала в огороде за домом и вдруг подумала на минутку зайти в дом – как раз во время моего звонка. На следующий день она надолго уезжала, так что познакомиться мы бы уже не смогли…  

Были и другие случайности, когда сердце начинало биться быстрее, ведь от нашей удачи зависели многие подробности истории города. Бывало, чтобы уточнить фамилию или имя человека, приходилось искать памятник на кладбище, а бывало, что ниточки исторических догадок обрывались совсем: уехала к дочке, болеет – нельзя волноваться, не хочет говорить, а то и вовсе – умерла… Неудачи тоже случались нередко, но мы шли дальше.

Настоящие советские люди

Одними из радостей корреспондента были ситуации, когда после звонка в дверь и представления, я видела удивленный взгляд: «Вот только вчера с подругой говорили, что про всех пишут, а про наш завод когда будут? А вы как будто слышали!» Или «Про центральные улицы статьи выходят, а про болото наше уверена была, что не напишете (это об окраине города)! Заходите, конечно, что знаю – расскажу!»

Где-то по фразе или по полслова, где-то – успеть бы записать – целыми зарисовками, в личных беседах и телефонных разговорах собирали мы материал. Одна из лучших форм общения – совместная прогулка по улице, лишь бы здоровье старожила и погода позволяли. Никогда не забуду, как с 83-летней Зинаидой Варфоломеевной обошли всю Станционную улицу и вернулись вдоль железнодорожных путей летним утром, когда было уже довольно жарко. «Давление – ладно, надо рассказать и показать, значит, пойдем», – сказала она тогда на мои возражения и опасения сестры. Именно в тот момент я поняла, что такое настоящий советский человек.

Согласитесь, совсем другие мысли появляются, когда видишь перед собой картинку: это самое место, о котором только слышала, пусть и несколько десятилетий спустя. «Вот здесь был треугольник, где разворачивались паровозы, – как будто сейчас сообщает мне Леонид Михайлович. – А это все, что осталось от пекарни». «На втором этаже мастерских была контора, красный уголок. Там производство сейчас, можем зайти», – предлагает Александр Андреевич, и январский мороз заставляет меня охотно согласиться, тем более что в мастерских я никогда не была. Чувство горечи вызывали обветшавшие, полуразрушенные здания бывших предприятий, дававших десятки и даже сотни рабочих мест…  

Хорошо, когда дочери или сыновья пожилых людей могли присутствовать в разговоре: уточнить что-то, подсказать, чтобы родители не забыли. Воспоминания детства и юности наших людей ложились на страницы рабочих блокнотов, а потом переходили на газетные полосы. В этом смысле это оказалась одна из самых интересных рубрик, ведь наверняка вы знаете, как преображаются лица стариков, когда они вспоминают далекое время. И рассказывали в основном хорошее: как дружили, где играли, как начинали жить своей семьей, работать на предприятиях… Как будто и не было того трудного времени, грязных дорог, тяжелой работы да еще и дома бесконечных забот по хозяйству.

А сколько метких выражений используют пожилые рудняне, как образно они говорят, особенно в сравнении с речью молодежи. Имея филологическое образование, понимала, что лучше сохранять эти фразы, чем пересказывать их, поэтому пользовалась бесконечным цитированием.

И конечно, не менее важна была обратная связь, когда поступал звонок на сотовый или рабочий номер, и чувствовала, что нужно срочно договариваться о встрече. «Я тут седьмой год одна доживаю, нету тут старожилов. Все какие-то другие. На тебя я прямо обрадовалась, три дня ходила счастливая, наконец, нашелся человек, которому рассказать про мою Рудню можно…», – это вам привет, Валентина Павловна, спасибо вам за тот рассказ и эти слова.

Были упоминания о деревнях, ныне исчезнувших с карты района (как Молюгово, откуда в Рудню пришел род Эммы Васильевны, Иваниново – род Константина Павловича и Галины Тихоновны). Есть мысли, написать о тех деревеньках, что окружали Рудню в прошлом: Волохово, Лобы, Красынка, Редьки… Может быть, у кого-то сохранились воспоминания и о них?

Иногда возникало ощущение, что не мне это все рассказывали, а что за эти четыре года, не уезжая из города, я побывала в удивительном путешествии – путешествии во времени, и прожила еще одну интереснейшую жизнь (уверена, и коллеги, описывавшие свои районы, чувствовали примерно то же). И как мне жаль с ней расставаться…

Сейчас мы работаем над составлением книги об улицах Рудни, обобщая уже написанное. Друзья, если вы читаете эти строки и у вас есть, чем дополнить рассказ о нашем городе в его далеком или не таком уж далеком прошлом, а может быть, кто-то за это время обнаружил новые фотографии, документы – свяжитесь, пожалуйста, с нами.

Анна Михалутина

Социально значимый проект «Помнить о будущем»