Этого нельзя забыть. Говорит репатриированная молодежь

11 апреля – Международный день освобождения узников фашистских концлагерей.

Сотни юношей и девушек нашего района вернулись домой с фашистской каторги. В немецкой неволе советская молодежь претерпела много горя, испытала неслыханные издевательства. Честь граждан СССР была смята, затоптана грязным фашистским сапогом. Люди вновь обрели свой кров. Молодежь глубоко ощущает радость освобождения и возвращения на Родину. Ниже даем выступления репатриированных.

Дни тьмы и дни счастья

В результате великой победы Советского Союза над фашистской Германией тысячи советских людей вернулись из рабского плена и обрели свой кров. Но не все дожили до этих радостных дней. Многие из них погибли в пути или сложили свои головы на немецкой каторге. А те, кому довелось вернуться в родные края, со слезами радости и счастья рассказывают о страшных днях, прожитых в неволе. Они рассказывают о страшном пути под фашистским конвоем в чужую вражескую страну, о немецких биржах труда, где на советских людей смотрели, как на рабочий скот, где их продавали, как рабов помещикам, кулакам, фабрикантам, о голодной жизни в холодных бараках, издевательствах и побоях.

Обо всем этом рассказывают репатриированные. Печать пережитого лежит на их лицах, на всем их облике.

Татьяна Яковлевна Леонькина из колхоза «12‑я год. Октября» Касенковского сельсовета, вспоминает, как издевался над ней хозяин, немец Пильц:

– За каждую безделушку Пильц бил меня палкой, ременным кнутом, лопатой, а то и просто кулаком по голове, собаку на меня натравляли… Однажды был такой случай, – продолжает свой рассказ Леонькина. – Мы работали на молотьбе. Я подавала снопы, немного промедлила, хозяин ударил меня несколько раз вилами по шее, да так сильно, что я после этого полтора месяца не могла разогнуть шеи. Жить у него невозможно было. Я и мои подруги по каторге несколько раз бежали, но нас постоянно ловили и избивали до полусмерти…

– В лагере нас было больше тысячи человек, – вспоминает Мария Корбанкова, колхозница этого же колхоза. – Нас держали под стражей и заставляли работать по разборке зданий, разрушенных бомбардировками. Нас будили в 4 часа утра, а потом отправляли на работу до 6 вечера. А питание наше составляло 150–200 граммов гнилого хлеба и литр брюквенной баланды. Когда нас освободила Красная Армия, весь лагерь от радости плакал. Бойцы принесли нам хлеб, сало, масло. Нам же угощать их нечем было.

Рабский № 175

Я не нахожу слов, чтобы рассказать о горе и бесправии, пережитых в фашистской неволе.

… В запертых, пропахших нечистотами вагонах, нас привезли в город Штольнц. На невольничьем рынке меня в числе многих русских девушек за бесценок купил фабрикант Ганс Мюллер Начался мучительный рабский труд. Обули невольниц в тяжелые, деревянные колодки, на груди нашили ОСТ, что означало восточный рабочий. Нас лишили имени. Нина, как меня называли 20 лет, было заменено рабским № 175.

Территория фабрики была обнесена несколькими рядами колючей проволоки. Жили в дырявом дощатом бараке, потолка и пола не было. Постоянная грязь, сырость, холод. Солома никогда не сменялась и приходилось спать на навозе.

Рабочий день на фабрике начинался в 5 часов утра и продолжался 16–18 часов. Нас постоянно сопровождал немецкий конвой. Изнуренные юноши и девушки падали с ног, тогда на спину обессиленного раба опускалась резиновая дубинка.

Особенно трудно приходилось работать на погрузке леса. Он доставлялся сплавом, был тяжел, а зимой покрывался ледяной коркой. Вспоминаю, как, обессилев, я упустила бревно и оно упало на ногу немца. За это меня избили до потери сознания.

Кормили нас гнилой брюквой 2 раза в день и давали 200 граммов хлеба пополам с древесными опилками. Вскоре я заболела. Уже ненужная хозяину, провалялась на вонючем навозе 60 дней. С помощью своих подруг я немного поправилась, но для фабриканта стала непригодной. Он продал меня кулаку-кровососу Вальтеру Крафт. И здесь выполняла самые грязные и трудные работы. Называли меня «русиш швайн» – русская свинья.

Ожиревшая фашистская самка – хозяйка дома, всячески издевалась надо мной, каждую работу она заставляла переделывать вновь, при этом мне постоянно попадала пощечина. Жила я вместе с коровами, спала на соломе, питалась всякими отбросами.

Да, тяжело рассказать о страшных днях, прожитых в немецкой неволе, но и слишком трудно выразить словами нашу радость, когда любимая, родная Красная Армия вырвала нас из фашистского рабства и вернула нам счастливую молодость.

Нина Ерофеенкова
Морозовка, колхоз «20 лет Октября»

Газета «Руднянский колхозник» от 9 января 1946 года

Социально значимый проект «Помнить о будущем»