Тяжелый труд в тылу
Не оставить врагу
(Из отчета Смоленского обкома партии и облисполкома о работе, проделанной в области с начала Великой Отечественной войны, 17 ноября 1942 г.)
…С первых дней войны фашистские бандиты обрушились на города и села Смоленщины. Города Смоленск, Рудня, Ярцево, Дорогобуж, Ельня, Белый, Медынь, Духовщина, Юхнов и другие подверглись страшным разрушениям. Однако этим бандиты не достигли своей цели – деморализовать население, подавить его морально и вызвать панику, трудящиеся области не прекращали своей работы ни на предприятиях, ни на колхозных полях. Когда же создавалась непосредственная угроза гражданскому населению и материальным ценностям, проводилась организованная их эвакуация вглубь страны. К моменту оккупации из городов и сел области эвакуировано свыше 1 млн человек населения… Квалифицированная рабочая сила, оборудование, сырье и продукция завода №35, льнокомбината, завода им. Калинина, Руднянского и Кардымовского консервных заводов, Кировского и Думиничского чугунолитейного и фаянсового заводов, бумажных фабрик, Рославльского вагоноремонтного завода, электростанции, типографии, Вяземских заводов №143 №196, кожевенного завода, завода авиаприборов, льночесальной фабрики и других предприятий, подвижной состав транспорта, оборудование связи, материальные ценности складов НКО УГР, заготовительных и торгующих организаций, банков и сберегательных касс – эвакуированы вглубь страны.
Только ж.-д. транспортом из Смоленской области эвакуировано 25 тысяч вагонов с людьми и материальными ценностями.
Не удалось воспользоваться фашистским захватчикам и богатством колхозов Смоленской области: 230 тыс. голов породистого симментальского и швицкого скота и 235 тысяч овец эвакуировано вглубь страны. Кроме того, колхозами и колхозниками сдано в поставки и на снабжение Красной Армии 50 тысяч голов крупного рогатого скота, 28 тысяч свиней, 48 тысяч овец…
Секретарь Смоленского
обкома ВКП (б) Д. Попов
Председатель исполкома
Смоленского областного
Совета депутатов трудящихся
Р. Мельников
Приближали, как могли…
Рассказ записала Л. МАРИНА, газета «Заветы Ильича» от 15 ноября 1984 года.
Полвека минуло с тех пор, как пришла в строительный цех молочно-консервного завода совсем еще девчушкой Марина Горбатенкова. Трудилась старательно. Потом перевели ее в жестяно-баночный цех. Там овладела несколькими операциями при изготовлении банок под молочные консервы. На заводе также работали ее брат Яков и сестра Ульяна. Муж сестры Захаренков Филипп был начальником механической мастерской.
Только завод вошел в силу, набрал темпы производства, началась Великая Отечественная война.
– В начале июля сорок первого года, когда участились бомбежки города, – вспоминает Марина Сидоровна, – мы дежурили на чердаках, сбрасывали оттуда зажигательные бомбы. Завод начал «свертываться»: в цехах разбирали станки и агрегаты, готовя их в эвакуацию. Делалось все под руководством директора Широкова.
– Стали готовить в эвакуацию женщин и детей. Наладили три открытые полуторки, погрузили нас и отправили в дальнюю дорогу, – Марина Сидоровна вспоминает тех, кто ехал вместе с ними. – Шоферами были Захаренков Алексей. Он вез и свою семью: жену и трое детей. Тут же была жена прокурора Власова с пятью детишками и другие.
Костенко Леонид (после войны он работал завгаром) тоже вез жену с тремя детьми. Еще был шофер Андросенков. На каждой машине было детей, как муравьев в муравейнике. В дороге прибавился еще один малыш. Где-то, кажется в Пензе, жена начальника цеха Макарова Анна родила сына. Пришлось всем сделать остановку. В каком-то клубе наши старшие женщины приняли роды. Ни одного медработника с нами не было.
– Моя сестра везла двоих детей. Сын был совсем маленький. Всю дорогу я помогала женщинам справляться с детьми, – рассказывает Горбатенкова. – Когда тронулись в путь, а было это 10 июля, под Демидовом высадился немецкий десант. Стрельба. Мы в лес, кое-как замаскировались. Ехали ночами, а днем прятались в лесах. Жара, дышать нечем. Не всегда вода в достатке была. А фашисты налетят, увидят людей на дороге, косят их на бреющем полете. Улетят. Люди, кто жив остался, опять двинутся в путь. Под Москвой встретили наших солдат, русские танки, другую технику, на душе легче стало.
Наш путь лежал в Калугу. Из Калуги – в Тулу. Везде эвакуированных встречали сердечно, кормили. В Туле погрузили людей с их немудреной поклажей в поезд и везли до Стерлитамака (Башкирия). Там их уже ждали машины из Мелеуза. Ехали десятки километров по жаре.
– Привезли на сушильный завод. Дали жилье. Тут же было много знакомых: встречи, слезы, рассказы…
– В общей сложности ехали три недели, – продолжает рассказ Марина Сидоровна. – 1 августа пошли на работу, некогда было отдыхать. Меня послали в консервный цех. Три дня в неделю мыла молочные фляги, еще три – трудилась аппаратчиком. Хотя считалась шестидневная рабочая неделя, но выходных не было. В воскресенье всегда находилась срочная работа. Иногда и вовсе сутками не выходили с завода, выполняя срочные заказы для фронта. Но мы не роптали, не жалея себя, делали все, что требовалось. Лишь бы быстрее победить фашистов и вернуться домой.
Сестра работала в подсобном хозяйстве. Она сутками трудиться не могла: очень маленькие были детки. На заводе сушили хлеб (делали сухари фронтовикам), молоко, картофель. Готовили яичный порошок, солодовое молоко.
Отапливали завод и цеха, работали на дровах. До войны использовали нефтепродукты, а теперь нефть шла на военные нужды. Лес рубили сами. Часть денег, заработанных нелегким трудом, отдавали взаймы государству, а также отчисляли в фонд обороны. Себе оставляли лишь на паек.
– Сезон трудились в цехе, – продолжает свой рассказ Марина Сидоровна, а начиная с осени нас, молодых да бездетных, направляли на лесозаготовку. Вот уж где хватило горюшка. Рубили в основном дуб, а он – что железо. Весной сами сплавляли бревна по реке Белой до Мелиуза. Там вылавливали и перевозили на завод. Уставали до невозможности. Мокрые, голодные, набрав дров кто сколько может, шли ночевать к башкирам. Там – в каждой семье полно детей, мужья на фронте, у иных уже погибли. Натопим печки, наварим картошки, поедим все вместе, а потом валимся спать как убитые.
– Я, как и теперь, была небольшого роста. В фуфайке, в ватных брюках. Раз сидела на бревне верхом, обрубала сучья, вдруг бревно перевернулось и я вместе с ним покатилась в реку. Выкупалась в ледяной воде. В другой раз надсадилась, поднимая бревно. Отправили на самолете в Уфу, сделали операцию.
Осенью сорок третьего по радио услыхали, что Смоленск и Рудня освобождены от фашистов. Обрадовались. Сразу стали собираться домой. Нас отговаривали, мол, еще рано. Написала кучу писем. Пришло два ответа: мол, правда, район освобожден, но немцы еще стоят насмерть под Витебском. Все равно поехали.
В Смоленск прибыли 14 января 1944 года. Была тогда пропускная система. Но военные сказали: «Ваш пропуск – дети». И вот мы на Родине. Возле бывшего вокзала стоит вагончик. Все кругом разрушено, сожжено. Куда деваться? На саночках поехали в сторону промкомбината, там виднелись дома. Кроме нас с сестрой и детьми приехали вместе Горелик Берта и Якуненкова Клава. У каждой по трое детей. Переночевали у Багузовой Сони (в ее доме и солдаты стояли). Потом родственник забрал нас в деревню Маковское. Там стояла летная часть. Нас с сестрой сразу же определили работать на кухню. Мыли, скребли, чистили в поте лица. Весной, уезжая, летчики дали нам картофель на семена. Посадили. В этом году сестра получила с фронта похоронку на мужа. Теперь уже женщины трудились в колхозе. Надо было кормить себя, детей, помогать фронту, снабжать солдат хлебом. Бывало, на себе плуг таскали. Пешком в город за семенами. Несли на себе плуг кто сколько мог. А тут еще вышел приказ: ввиду сильных боев под Витебском эвакуировать в деревню Королево. К счастью, война нас больше не тронула.
Однажды до нас дошел слух, что в город приехал новый директор Мельников, будут восстанавливать завод. Пошли знакомиться. Остановился он в доме на улице 8 съезда Советов. Пришли, а там даже печки нет. Добыли на пепелищах кирпичи, сложили печку, кое-что подлатали в доме: сделали директору контору и квартиру. Затем нас до времени снова отправили в колхоз. Опять работали не покладая рук. А потом получили вызов в Рудню. Поселились в землянках, оставшихся после военных. Благоустраивали их, делали печки. Начальником СМУ тогда был Бородулин. Определил он нас каменщиками на стройку. Помню, первым делом клали мы коридор к землянке Плетневой Фени. Вдова. Пятеро детей. Космачевой Зине делали печку. А какие из нас мастера? Самоучки. Бывало, выложим стенку, а она вдруг обвалится.
На стройке встретили долгожданный день Победы. Трудно передать словами, как все радовались от мала до велика и как потом легко и споро работалось. В 1949 году пустили комбинат и многие из нас, бывших строителей, перешли работать в цеха.
Всю жизнь Марина Сидоровна трудилась на молочно-консервном комбинате. Отсюда и ушла на заслуженный отдых. И в том, что сегодня Руднянский ордена Ленина молочно-консервный комбинат – современное, процветающее предприятие – есть вклад этой простой и скромной труженицы.
Социально значимый проект «Помнить о будущем»
